Народ. Ru, Сергей Петров «Интересная газета»
* * *
– Я помню, как ваш отец и Ваня часто встречались в нашей квартире, – послышалось из телефонной трубки. – Закрывались на кухне и долго, до утра беседовали. Иногда спорили.
– А в дневниках профессора отмечен данный факт?
– На тех страницах, что не изъяты Академией наук, ничего нет. Впрочем, если не верите, можете с ними познакомиться сами. Только в моём присутствии.
Дмитриев бросил взгляд на Урманского: такого поворота событий он не ожидал. Если поехать к вдове учёного, а встретиться с ней нужно обязательно, то тогда накрывалась поездка на Гилюй. А там, в тайге, Санатову без него делать нечего.
Александр Васильевич всё понял. И хоть это ему не понравилось, тем не менее произнёс:
– Алла Николаевна, как вы посмотрите на то, если вместо нашего нового знакомого приеду я, а он с вами позже встретится? – Урманский с трудом подавил тяжёлый вздох. – Заодно рассмотрим новую статью для «Амура».
– Сашенька, вы же знаете, я всегда рада вас видеть.
– Вот и замечательно! Тогда завтра выезжаю, послезавтра буду. – Урманский постучал по телефону ногтем. – Помню, Алла Николаевна, помню. «Ананасные» конфеты нашей фабрики «Зея», пару килограммов. Как обычно! Обнимаю!
Александр Васильевич нажал отбой. Михаил тем временем что-то черканул на клочке бумаги, после чего протянул написанное хозяину дома:
– Адрес моей электронной почты. Постарайтесь отсканировать, что найдёте любопытного, и выслать мне. Думаю, на Гилюе пригодится любая информация.
Урманский спрятал бумажку во внутренний карман сорочки:
– Господи, и откуда вы свалились на мою голову?
– Простите. Я…
– Теперь что уж… В следующий раз буду думать, что издавать в альманахе, а что – нет.
* * *
– Прослушка дала первые результаты. Щетинин вышел на Гаджу. В Южно-Сахалинск сегодня вылетел сотрудник Благовещенского УВД, майор Рыбаков Александр Анатольевич. Близкий родственник «Профессора».
– Поднимите сахалинскую ветку. Рыбаков ни в коем случае не должен встретиться с Гаджой! Точка!
* * *
Щетинин долго стоял у распахнутого в жаркий, летний зной окна. Недокуренные сигареты одна за другой, сопровождаемые щелчком пальцев, улетали в ночь. Не спалось. И виной тому была не духота.
За долгие годы работы опером СЧХ приобрёл одно уникальное качество: предчувствовать неприятности. А подчас и опасность. Вот вроде как ничего ещё не предвидится, а внутри скребёт, трёт железной тёркой, как бы предупреждает: приготовься, скоро… Вот и сейчас невидимые тёрки подчищали грудную клетку подполковника. Последний разговор с Санатовым не выходил из головы. Джип во дворе, попытка сидящих в машине мужиков разговорить Наташку. Случайность? Или результат активной деятельности? Чьей?