Всё в этом заведении и сам Костя очень скромное, кроме непосредственно гриля и Костиного желания делать лучшие бургеры в Иркутске. Костя рассказал мне свои семейные истории, про работу с отцом, про одиночные попытки что-то делать, про учёбу на авиационного техника… Рассказал, как начал делать уличные хот-доги и понял, что не может продавать такое людям. Рассказал, как ему попала в руки книга про гриль и как он сделал свои первые стейки и бургеры. Не всякий космонавт расскажет про космос с таким азартом.
Когда дело дошло до еды, я испытывал волнение и даже страх: а вдруг всё то, что рассказывает Костя, только болтовня и фантазии молодого человека?
Нет! То, что написано в крошечном меню Костиного гриль-бара, приготовлено изумительно. Таких креветок на гриле я не ел, наверное, с лета, потому что ел их в Греции и у моря. Стейк Костя сделал так, как надо, и так, как на самом деле мало и редко кто готовит. А бургеры у Кости просто фантастические. Между бургерами из фаст-фуда и Костиными произведениями дистанция космического масштаба.
Я впечатлён этим парнем, который очевидно живёт этим своим делом, который уверен в себе и при этом застенчив и очевидно чертовски трудолюбив, да к тому же ещё и талантлив. Такие встречи возвращают веру в человечество. Кстати, его бар находится в Иркутске на улице Карла Либкнехта, дом номер 4. Называется «The grill». Просто и ясно.
За свой ужин мы заплатили, Косте я ничем не обязан, кроме того, что он произвёл на меня прекрасное впечатление. А о том, чтобы я о нём написал, он не просил и даже не намекал на такое. Я сам…
Кстати, ему двадцать четыре года.
Всё. Мне пора на сцену.
3 мая
Три дня назад улетел из Читы в Москву…
Спектакль там играл с особым азартом: по окончании долгого тура, в состоянии предельной усталости и предвкушении отдыха, играется особенно весело, куражно, и само собой получается остроумно. Читинская публика поддержала этот кураж в полной мере. Убеждён, что мы остались довольны друг другом.
Встретился с читинскими приятелями, но усталость была таковой, что за ужином с ними я был не в силах говорить, только и делал что слушал и улыбался.
Прилетел я в Читу из Иркутска рано утром. Сутки провёл в этом городе в полусне, днём перед спектаклем спал, а вечером и ночью, хоть и был вымотанным, уснуть не мог. Когда находишься в состоянии такой усталости, все кажутся такими же, как ты. Вот и город мне показался слегка заторможенным, молчаливым и уставшим. Уставшим от зимы, резко наступившей весны, от лесных пожаров, которые задымили и прокоптили город, от общей ситуации в стране и неопределённости грядущего.