— Ну-с, — сказала она, садясь напротив него и грея руки о большую белую кружку с кофе. — Рада тебя видеть.
Лестер опасливо улыбнулся. Но Эмма сказала это без всякой задней мысли. Она воспользовалась несколькими минутами одиночества, чтобы прийти в равновесие.
— Я, помню, ходил как-то на праздник всех святых, — сказал Лестер. — Это когда свечи и тыквы, да?
— Да.
— В католической церкви. В Тэрстоне. У них там монахини есть. Они организовали молодежный клуб; туда и некатоликов пускали, но ходили в него главным образом ребята из католических семей. У них была футбольная команда и команда легкоатлетов.
— Ты, говорят, в атлетике отличался. Это правда?
— Правда. Что было, то было. Так вот, они устроили как-то у себя праздник всех святых. Свечки и тыквы, честь по чести. — По ходу разговора его лицо теряло затравленное, настороженное выражение; перед Эммой снова сидел несговорчивый и легкоранимый человек, которого она однажды полюбила. И бессмысленно делать вид, будто что-то изменилось. — Мне понравилось. Ей-богу! Свечку, понятно, пришлось стянуть у кого-то. Но свет-то был потушен. А тыквенные маски освещались изнутри. Забавно, чего только не запоминается!
— Знаешь что — приходи на наш праздник сегодня вечером.
— Ну что ты, Эмма, теперь мне это не по возрасту.
— Познакомился бы с ребятами, — сказала она. — У некоторых просто отличные данные — особенно у малышей из Вест-Индии. У нас как раз ищут кого-нибудь, кто мог бы организовать спортивную группу.
— Команду легкоатлетов, — поправил ее Лестер.
— Вот именно. У человека, который за ними смотрит, и без того много всяких дел. Но он уверяет, — вдохновенно говорила Эмма, сочиняя без зазрения совести, — что, если бы этими мальчишками занялся кто-то знающий, все бы просто ахнули.
— Нужно только не зевать и присматриваться, — сказал Лестер. — Взять хотя бы Джона Конте, Мориса Хоупа, Вива Андерсона, Сирила Реджиса, Лори Кеннингэма — все, как один, талантливы. — Он помолчал. — И ведь мальчишки спят и видят, как бы им сделаться легкоатлетами. Я тоже спал и видел. Только меня сманили в профессиональный спорт. В команду бегунов. А такого не прощают. Главное, всей радости, что заработал мальчишкой несколько поганых фунтов.
— Так давай, погляди на них, — наседала Эмма. Лестер попался на крючок. Она сама себе удивлялась, что ее так удачно озарило. Ведь такая работа как раз то, что нужно Лестеру, вполне возможно, что он смог бы тут хорошо себя показать. В ее воображении взаимная выгода росла, расширялась, превращалась в щедрый ливень всесторонних успехов.