— Это его жена сглазила, да? — сквозь рыдания прошептала она. — Я так и думала. И цыганка мне это сказала…
— Ну-ка, давай про цыганку подробнее! — громко сказала я, чтобы остановить новый водопад слез. Даша шмыгнула носом, вновь вытерла кулачком слезы с лица и довольно связно продолжила рассказ.
Ее рабочий день уже заканчивался, и она уже подкрашивала губы, готовясь встречать возлюбленного, когда в дверь офиса постучали. Даша не успела крикнуть «Войдите», как дверь широко распахнулась, и в кабинет зашла высокая женщина в длинной темной юбке и яркой, расшитой красными и зелеными цветами шали с длинными кистями плетенных веревочек. Ее иссиня-черные длинные волосы были стянуты в пучок на затылке красной резинкой. Женщина затворила за собой дверь, подошла вплотную к столу и уставилась огромными глазами на Дашу:
— Красавица, позолоти ручку! Всю правду скажу!
Девушка поежилась под неподвижным взглядом цыганки, но гадать ей решительно не хотелось. Тем более, Матвей должен был вот-вот зайти за ней, и ей вовсе не хотелось заставлять любовника ждать. Она покачала головой и начала было подбирать слова для вежливого отказа, но цыганка заговорила вновь:
— Ой, девушка, вижу — чернота на вас лежит! Любите вы пикового короля, только на него другая все права имеет! И она не даст вам счастью своему радоваться. Отберет у вас вашу любовь, не пощадит вашу красоту и молодость.
Дверь за ее спиной скрипнула, и в кабинет зашел Матвей. Не оборачиваясь, цыганка произнесла:
— А вот и король твой пиковый. Померкнет для него скоро свет, злая женщина смерти ему желает…
Даша невольно поднялась с места. А цыганка, в свою очередь, грузно осела на диван.
— Ой, девонька, что-то плохо мне стало. Водички бы испить…
Даша открыла ящик стола и достала оттуда начатую бутылку минералки без газа. Выйдя из-за стола, она протянула бутылку цыганке, та взяла ее в руки, немного повертела и вдруг протянула Матвею.
— Выпей живой водички из рук твоей суженной. — слегка прищурившись, сладким голосом пропела она. — Эта вода от тебя несчастье отведет.
Матвей в растерянности взял бутылку, тоже повертел в руках, немного подумал и наконец под пристальным взглядом цыганки сделал пару глотков. Цыганка резко поднялась с дивана, отняла у мужчины бутылку и, пробормотав какое-то заклинание, подошла к окну, раскрыла пластиковую створку и, широко размахнувшись, выплеснула остатки воды через подоконник. Дарья ахнула, Матвей коротко выругался. Цыганка повернулась к ним, широко улыбнулась и аккуратно положила пустую бутылку на кресло.
— Не сердитесь, голубочки мои, я с вам заклятье злое сняла. — спокойно пояснила она и пошла к двери, задев по дороге Дашу кистью вышитой шали. Уже раскрыв дверь, она задержалась на пороге и бросила через плечо: — Если и это не поможет, то все дороги для вас отрезаны.