Суламифь. Фрагменты воспоминаний (Мессерер) - страница 108
Речь идет, не забудем, о частных японских школах.
Но я слышала, что и в России, в государственных хореографических училищах, вообще говоря, эта метода теперь тоже освоена. Разница лишь в отсутствии там специальных конвертов…
После премьеры «Щелкунчика». За кулисы к нам пришел Анастас Микоян
Сколько талантливых, старательных японцев прошли через мой класс… У меня учились Момоко Тани, Микико Мацуяма, Хонда Сецуко, Абе Чие, Каура Исии, Фумико Хирута – да всех не перечесть. Многие нынче – кумиры японской сцены, у многих – свои хореографические школы.
А тогда мы отправились с отрывками из нашего «Щелкунчика» по городам и весям Японии. Хаяси-сан пригласил на эти гастроли группу артистов Большого театра – участвовать в «Щелкунчике» и выступать с концертной программой. Приехал Гоша Фарманянц с молодой женой Эллочкой Костериной… Леля Лепешинская танцевала во главе группы…
Дирижировал недавно поступивший тогда в Большой театр Александр Копылов. Владимир Тихонов и Нина Чистова чередовались в главных партиях «Щелкунчика» с нашими японцами. Шамиль Ягудин танцевал в спектакле китайский танец, а Герман Ситников – испанский с Тамарой Варламовой.
Приезд Тамары, жены Леши Варламова, конечно, стал для него огромной радостью. А на радость мне с ними приехал мой сын Миша. Одиннадцатилетний ученик хореографического училища Большого театра, он танцевал в «Щелкунчике» па-де-труа с двумя японскими девочками из нашей школы. Миша даже выучил массу японских слов, выражений, схватил принципы грамматики. В детстве это легко.
Японские зрители в провинции ли, в больших ли городах восторженно принимали наши выступления.
Я и вообразить тогда не могла, что через двадцать лет именно здесь, в Японии, крутой зигзаг судьбы резко изменит нашу с Мишей жизнь… Но об этом ниже.
После «Щелкунчика» мы с Варламовым поставили трехактный балет «Маримо» – из жизни народности айну, обитающей на севере Японии. Маримо – так называются зеленые морские водоросли, круглые, как шарик. «Маримо» посчитали тогда первым японским национальным балетом.
Варламов сочинил экстравагантное либретто: японский юноша влюбился в девушку – а она и слепая, и глухая. Но странности сюжета с лихвой восполняла музыка – мелодичная, ярко танцевальная, насыщенная японскими фольклорными мотивами. Ее написал известный композитор Исии Кан.
По прошествии двенадцати месяцев нам дали отпуск в Москву. Но лишь на месяц. Хаяси-сан потребовал продлить наш контракт еще на год. Школа имени Чайковского преуспевала.
С наших учеников, по сути, началось восхождение Японии к вершинам мирового балета.