— Закончил. А докторов на дому, если так и мытариться одному, ещё на два-три дня хватит.
— Общественных активистов привлекаешь?
— Толку от них, как от козла молока.
— Слышали, Василий Евлампиевич? Как вот их учить?
Турин спрыгнул с подоконника, похлопотал по плечу зама — то ли ободрял, то ли пыль выколачивал:
— Как нас учили, Пётр Петрович. Спрашивать строже. — И подымавшимся сотрудникам напомнил: — Сунцов, Ширинкин, задержитесь! Понадобитесь мне.
— Покурим пока в коридорчике, Василий Евлампиевич? — подскочил тут же шустрый Ширинкин.
— Курите. Я скоро. А где твой кореш, Потеев Матвей?
— Не видел ещё, — пожал тот плечами, стараясь прошмыгнуть в коридор первым. — С особым заданием, может?
— Василий Евлампиевич, — не отпускал тем временем от себя Маврика Камытин, — полюбуйтесь на него, а ведь начинал сам с активиста!
— Да привлекал я их, Пётр Петрович, — морщился агент. — И потом, служебные корочки когда им Нетребко выдаст? Обещал два месяца назад, а всё тянет. Один у него брёх: раздадите кому попало, а те разбегутся. Это разве подход? Степану Тарасовичу, видать, специальный указ нужен.
— Сдались тебе эти корочки! Ты активистов к делу приучай.
— А без корочек свидетели с ними разговаривать не станут. Не те времена. Дверь в дом не откроют.
— Замечания верные, — вмешался в перебранку Турин. — Нетребко я тряхну. Начальством себя быстро возомнил. Переброшу на оперативную работу, тогда умнее станет. А ты, Павел Семёнович, ответь-ка мне вот на какой вопрос…
Младший агент Маврик вытянулся, заметно побледнев, напрягся.
— Слышал я, ты докладывал о жалобе доктора, которого убийцы к покойнику приволокли?..
— Доктор Амаров, — кивнул агент и на зама виновато покосился, — специализируется на кожных, венерических заболеваниях и…
— Погоди! Всех заслуг не перечисляй, — перебил Турин и перевёл взгляд на Камытина. — Этот вызов с убийством профессора Брауха совпадает. В четыре часа ночи его разбулгачили?
— Так точно. Возмущался, что не вызов то был, а сплошное безобразие, морду ему начистили.
— Ну-ну. Ты подбирай выражения-то… У доктора, хоть и по сифилису, лицо. Морда у лошади да у тех, кто с ним так обошёлся, — Турин не сводил глаз с агента. — Выходит, упирался доктор?
— А как же не упираться? — вскинулся Маврик, сверкнул глазам. — Подняли доктора с постели, поволокли. А пациент ещё до их прихода дух испустил. В больницу надо было везти.
— А в больницу не повезли… Не заподозрил ничего?
— Ну как же! Я бросился проверять квартиру, а там ни мертвяка, ни жильца. У соседей допытывался, но без толку. Старуха полоумная твердит, мол, жилец выехал в деревню, эта деревня аж под Никольском. Я с ней и так и сяк, но она всё своё — уехал жилец, никого не видела.