Порывшись в кармане, Михаил вытащил пригоршню золотых гиней. Пересчитал. Их оказалось ровно десять. Граф сложил их в стопку на столике у кровати и вернулся к окну. Он осторожно, чтобы не разбудить гостью, раздвинул шторы и вгляделся в лицо гадалки. Судя по светлым бровям и бело-розовой коже, актриса на самом деле была блондинкой. Легко коснувшись края красного платка, Михаил сдвинул шёлк со лба незнакомки. Он не ошибся: волосы гадалки оказались необычайно светлыми, серебристо-пепельными.
«Какой необычный оттенок! Прямо экзотика: седая цыганка», – размышлял граф. Приключение нравилось ему всё больше и больше. Михаил полностью стянул платок, и красный шёлк соскользнул, открыв прямой пробор и крутые локоны, закрученные у щёк. Голова девушки склонилась набок, как будто нарочно (а может, и впрямь нарочно) показав во всей красе великолепный профиль. Граф оценил безупречную форму маленького прямого носа и изящную линию твёрдого подбородка, переходящего в лебединую шею. Какой подарок! Судьба послала ему истинную красотку! Теперь оставалось лишь одно – насладиться ею. Михаил подхватил актрису на руки и понёс к постели, она легко вздохнула, но глаз не открыла.
Вот как, значит? Она хочет игры? Ну, что же, каприз женщины – закон для мужчины. Присев на кровать рядом с гостьей, Михаил быстро разделся и лёг рядом. Актриса не пошевелилась, тогда он потянул за узел её атласного кушака. Потом последовал черед широкой шёлковой юбки и белой блузки. Девица ровно дышала, притворяясь спящей. Даже интересно, насколько её хватит? Или она собирается до утра ломать комедию? Оставив на гостье лишь белые чулки, граф приподнялся на локте, разглядывая незнакомку.
Он явно ошибся, дав девушке шестнадцать, – ей было по крайней мере на год больше. Об этом опытному взгляду сказали уже развившаяся грудь и красивый изгиб бедер. Ноги незнакомки оказались безупречными – с тонкими лодыжками и круглыми коленями. «Цыганочка» была лакомым кусочком.
Кончиками пальцев Михаил погладил её грудь, а потом поцеловал приоткрытый рот. Губы девушки пахли бренди. Какая прелесть! Смесь порока и невинности! Желание полыхнуло огнем, забурлило в каждой жилке, и Михаил усилил натиск. Его рот накрыл розовый сосок, а пальцы скользнули между бедер актрисы. Граф вложил в ласку всё своё искусство и достиг цели: красавица тихо застонала и чуть заметно подалась навстречу его ласковым пальцам.
– Открой глаза, милая, – попросил Михаил, – дай мне их увидеть.
Ресницы послушно поднялись, и на графа уставились глаза цвета того самого бренди, вкус которого он только что уловил на губах актрисы. Да, такого он точно никогда не видел! Поистине, райская пташка залетела тёплой летней ночью в его постель. Кровь вскипела в жилах, и Михаил вновь припал к теплым и таким вкусным губам. Он слизывал бренди с языка своей актрисы, а её белая, как молоко, грудь показалась Михаилу сладкой. Проложив дорожку из поцелуев по животу, он развел её бедра.