Они шли по коридорам, и Сикорская сквозь ресницы наблюдала, как Кочубей поглядывает на неё. Наталья про себя усмехнулась: если бы её провожатый знал, что все деньги, которые она добыла, продавая вещи императрицы, зашиты в подкладку старого вдовьего салопа, он бы его отнял, а так бывшая камер-фрейлина без помех уносила с собой более четырех тысяч рублей. Кочубей привёл Наталью в караульное помещение и, вызвав кучера, велел тому заложить лошадь и отвезти даму туда, куда она пожелает.
Когда Сикорская села в экипаж, граф развернулся и ушёл обратно в подъезд. Наталья могла отправиться лишь в одно-единственное место, и она велела кучеру ехать на Охту. После полуночи прошло уже более четырех часов, когда Сикорская добралась до дома мадам Клариссы. Отпустив возницу, Наталья зашла с переулка во двор, нащупала нужное место на стене дома и надавила. Потайной ход открылся. Уже через минуту Сикорская расположилась в хозяйской спальне.
«Теперь спать! – велела она себе. – Чай не впервой в грязи валяться. Но только в этот раз это отнюдь не конец: Ресовский уже не сбежит, да и Минкина меня любит, без помощи не оставит».
Крепко подбив отсыревшие в нетопленном доме подушки, Наталья кинула поверх покрывала два одеяла из соседних комнат, легла, закрыла глаза и сразу же провалилась в черноту изматывающего кошмарами сна.
В Зимнем дворце о позорном происшествии с камер-фрейлиной пока знали лишь те, кто беседовал с Сикорской в её комнате, да ещё один человек. Вот его-то и поджидали в караульном помещении граф Кочубей и фрейлина Орлова. Сидели они в караульне с самого отъезда воровки, давно перебрали всевозможные темы для разговоров и теперь молчали.
– Эх, надо было мне с вами поспорить, Агата Андреевна, – прервал паузу Кочубей. – Не верю я, что Сикорская решится на такую наглость.
– Посмотрим, – отозвалась Орлова, но потом смилостивилась над «неверующим Фомой» и подсказала: – Вы помните, что сделал Аракчеев с собственной молодой женой, когда узнал о её нечистоплотном поступке? А ведь бедная графиня всего-то приняла небольшое денежное подношение.
– Ну помню: он жену выгнал!
– Вот именно! А Сикорская ему всего лишь кузина, да к тому же она обворовывала не кого-нибудь, а императрицу. Аракчеев с такой родственницы шкуру спустит, а может, и вовсе на каторгу отправит. Так что не сунется к нему Сикорская. Другой родни у неё в столице нет, подруг у этой ведьмы отродясь не было, так что путь ей один – в дом мадам Клариссы. Если она знает о существовании тайного входа, а я думаю, что так оно и есть, то, считай, мы с вами уже определили того, кто открыл убийце дорогу.