Ответ Наталья прекрасно знала: дело было в известии, что Курский сбежал. Она просто запаниковала. Сама виновата. Мать ведь всегда твердила, что никогда нельзя спешить, а Наталья всегда поступала назло ей.
Сикорская вдруг впервые с сожалением поняла, что никогда не слушала советов матери. А вдруг мать смогла б спасти Наталью от сделанных ошибок? А может, дело в другом и все её беды от сотворённого зла? Наталья ненавидела собственных родителей, обманом использовала мужа, и даже к сыну была равнодушна. Ведь уехав, она ни разу не вспомнила о ребёнке.
«Я не думала о Брониславе, потому что у мальчика всё хорошо. Дед и бабка любят его, мой сын будет богатым, – оправдывалась Сикорская. – Может, я просто не знаю, как вести себя с детьми? Наша мать всегда была очень суровой».
Наталья задумалась о предложении, сделанном Ресовским. Получить наследника – естественное желание для мужчины, а тем более – богатого и знатного. Но как же она? Неужто у князя хватит жестокости оторвать её от ребёнка и выгнать? Бог весь… Этот лощёный красавчик способен и на большее. Как бы то ни было, дети быстро не рождаются, а за это время можно что-нибудь придумать и обвести Ресовского вокруг пальца. Наталья повеселела, успокоилась, и будущее перестало казаться ей таким беспросветным.
Два дня спустя во флигеле, где помещался безнадёжно больной управляющий Смушкевич, стояли Наталья, немолодой усталый батюшка и князь Ресовский. Жених лежал в постели, лицо его было измождённым, похожим на череп, глаз бедняга так и не открыл.
– Ваша светлость, жених-то без памяти, – неуверенно заметил священник. – Как же венчать его?
– Вы уж постарайтесь, батюшка! – жёстко отрубил Ресовский. – Я думаю, что всё будет по закону.
Священник вздохнул, открыл томик в потёртом окладе, что-то забормотал себе под нос. Не было ни аналоя, ни венцов, всё это походило на бред, однако Наталья не возражала. Она пока была не в том положении, чтобы диктовать условия. Ничего! Она подождёт и, когда придёт время, нанесёт ответный удар и вырвет у судьбы главный приз, а сейчас что ж – можно и промолчать. Надо усыпить бдительность Ресовского. Пусть он успокоится и пустит Наталью в свой дом, а когда она забеременеет, тогда и будет видно, кто станет диктовать условия.
Батюшка протянул Сикорской тонкое оловянное кольцо и предложил:
– Наденьте на палец супругу.
Наталья содрогнулась от омерзения, но продвинула гладкий ободок по холодному пальцу полутрупа, выбранного ей в мужья по капризу судьбы. Батюшка сам надел кольцо на её палец. К счастью, хотя бы оно оказалось золотым. Пробормотав, что объявляет Смушкевича и Сикорскую мужем и женой, поп удалился вместе с князем в соседнюю комнату. Наталья осталась наедине с супругом. Она вгляделась в его лицо, и ей показалось, что новобрачный не дышит.