– Что тебе нужно? – однажды, набравшись храбрости, спросила она у своего врага. – Ты что, меня хочешь?
– Обалдела, уродина? – обиделся Тимоха. – Да на тебя ни один мужик не посмотрит, а уж я – тем более. А хочу я тебе отомстить! Ты, змея подколодная, в наш дом обманом пролезла, и за это тебе придётся заплатить.
– Каким обманом? – испугалась Наталья. – О чём ты говоришь?
– Барин узнал, как ты, дрянь, его опоила. Его министр Голицын к провидице возил, та, как на моего барина взглянула, так сразу и сказала, что водой на месячной крови его приворожили. Теперь он на свободу вырвется, только если ты помрёшь.
– Ошиблась ваша провидица! – в отчаянии крикнула Сикорская. – Никого я не опаивала!
– А мне всё равно – ошиблась или нет! Тебе в нашем доме хоть так, хоть этак не жить, да и отродье твоё наколдованное здесь никому не нужно!
– Не тебе это решать, – испугалась Наталья. – Барину наследник нужен!
– Ему и без наследников хорошо живётся, и семья князю без надобности. У него есть я! Больше нам никто не нужен.
Сикорская ужаснулась. Она растревожила медведя в берлоге. Но как можно было догадаться, что за человек князь Ресовский, и как узнать, что в его доме живёт такое чудовище, как Тимоха? По всему видать, эти двое задумали убить её сразу же после родов. Наталья всё-таки надеялась, что, пока она беременна, они не решатся на душегубство. Но недооценивать силу Тимохиной ненависти было опасно, и Сикорская стала искать хоть какой-то выход.
Натальин живот уже сильно округлился, когда она решилась на крайнюю меру – написала письмо в Грузино, умоляя Минкину встретиться с ней, когда та будет в столице. Каждый день Сикорская поджидала почтальона на улице, чтобы никто в доме не узнал о её переписке, и чуть не задохнулась от радости, получив долгожданный ответ. Ужасными каракулями малограмотной Минкина писала:
«Подруга, мне жаль, что тебя постигла печальная участь. Батюшка наш после разговора с царём велел не упоминать более твоего имени. Но я тебя очень жалею. Приеду в столицу в сентябре и сразу дам знать».
Минкина и впрямь разыскала Наталью сразу по приезде. Женщины встретились и с жалостью посмотрели друг на друга. Наталья вдруг осознала, что Минкина спилась. Её когда-то прекрасная фигура совсем расплылась, а лицо стало багровым. Метресса же с презрением кивнула на огромный живот Сикорской:
– И как это тебя угораздило, мать моя?
Наталье ничего не оставалось, как всё ей рассказать. Она умолчала лишь о заговорённой воде, а всё остальное выложила, как на духу.
– Батюшка Алексей Андреевич сказывал мне, какая скотина этот министр просвещения Голицын, а твой Ресовский – его дружок и ближайший помощник – того же поля ягода, – заметила Минкина. – Одного не пойму: что ты теперь делать будешь?