Сысоев подошёл к стене и загремел засовом, а потом надавил на него, но стена не двигалась.
– На себя тянуть нужно, – подсказала Орлова, указав на железные полосы, вмурованные в пол. – Полозья-то внутрь идут.
Пристав ухватился за скобу и потянул стену на себя, та послушно сдвинулась, а потом что-то щёлкнуло, и стена чуть развернулась, открыв выход на задний двор. Совсем близко от него виднелся угол сарая, а за ним – калитка в заборе. Даже отсюда было видно, что она закрыта на большой чугунный крюк.
– Снаружи такой открыть ничего не стоит, – озвучил общую мысль Кочубей и добавил: – Вот так к этой Клариссе убийца и пришёл. Вы, капитан, где опрос соседей делали? Небось на улице?
– Так точно, – отозвался побуревший от смущения пристав.
– И, конечно, никто ничего не видел и не слышал?
– Да…
– Теперь вам придётся сделать опрос в переулке, – распорядился граф и обратился к Орловой: – Поедемте, Агата Андреевна. Нам здесь больше делать нечего.
Кочубей придержал фрейлину под локоть и потянул за собой. Скоро они уже сидели в экипаже. Кучер тронул лошадей, и лишь тогда граф показал Орловой то, что выхватил из ящика стола перед носом у пристава. На его ладони лежал оправленный в золото крохотный портрет императора Александра.
– Вот, полюбуйтесь, – сказал граф, протянув вещицу Орловой. – У меня есть точно такой же. Несколько миниатюр было написано лет десять назад. Государь дарил их лишь самым близким.
Виктор Павлович тяжело вздохнул. Орлова молчала. Что можно было сказать, когда начинали сбываться самые ужасные предположения? Всю дорогу до Зимнего дворца Агата Андреевна пыталась нащупать хоть какое-то решение, ей сгодился бы даже намёк, но и его не было. Экипаж остановился у подъезда Зимнего дворца. Кочубей разрешил фрейлине забрать миниатюру с собой и распрощался.
Поднявшись к себе, Орлова долго рассматривала портрет государя. Кому он подарил эту миниатюру? Жене, любовнице или душевному другу?..
Понадеявшись, что утро поможет ей с разгадкой, Агата Андреевна заснула. Но утро не только не оправдало её ожиданий, а наоборот, всё усугубило, подкинув Орловой новый сюрприз: жених княжны Ольги тайно бывал у Сикорской.
– Но как же подобные шашни могут быть связаны с убийством? – спросила себя Орлова.
Впрочем, вопрос был риторическим, за столько лет жизни при дворе Агата Андреевна давно усвоила, что как раз шашни слишком часто приводят к убийствам.
Орлова разыскала в ящике стола свой лист с именем Струдзы и нарисованной стрелкой, начертила ещё два квадратика и написала в них: «Сикорская» и «Черкасская с Белозёровой».