Одновременно последовало усиление британского Средиземноморского флота четырьмя линкорами и авианосцем «Игл», а его командующий адмирал Э. Кэнингхэм перенес свой флаг с Мальты на линкор «Уорспайт», с базированием на Александрию (Египет). Однако главной «его целью было вырвать контроль над центральным бассейном у противника, чтобы сделать невозможной доставку снабжения итальянским войскам в Африке, а также обеспечить морские коммуникации английской армии Нила <…> Географическое положение баз сильно сокращало наши шансы на перехват вражеских конвоев. Также невелика становилась возможность навязать бой вражескому флоту, если он не пожелает этого. Единственным вариантом оставалось использование Мальты, господствовавшей над узостями» (Роскилл. С. 176). В связи с последними свидетельствами напомним читателю, что расстояние между основными базами итальянского флота в Европе и Африке достигало 300 миль, тогда как расстояние до Александрии превышало эту величину примерно вдвое, и даже наличие у Кэнингхэма двух авианосцев («Илластриес» и «Игл») не устраняло этот недостаток, несмотря на уверенность адмирала связать итальянцам руки, чему способствовал также перевод соединения Эйч (командующий адмирал Д. Сомервилл) в Гибралтар.
До Компьена сходным образом также действовали и французские моряки: с конца апреля 1940 года в ожидании активных действий Италии французские линкоры «Страсбург» и «Дюнкерк» были переведены в базу Мерс-эль-Кебир (район Орана, Алжир) в сопровождении эсминцев, еще три линкора («Лорень», «Бретань» и «Прованс») стали на якорь в Александрии, хотя два последних позднее также перешли в Мерс-эль-Кебир. Таким образом, общая численность британского флота в это время на Средиземном море составила четыре линкора, один авианосец, семь крейсеров, 22 эсминца и 12 подводных лодок, из которых половина базировалась на Мальту. Казалось бы, союзный флот превосходил флот Муссолини, однако такое соотношение уже в самом ближайшем будущем оказалось нарушенным.
На этом фоне приказ британского Адмиралтейства досматривать все итальянские суда начиная с 23 мая в поисках военной контрабанды стал событием второго порядка, но вызвал ответные меры Муссолини, который с 6 июня объявил воды за пределами 12-мильной прибрежной зоны опасными для плавания. В полночь с 11 на 12 июня Италия объявила войну Англии и Франции. Она сделала это, дождавшись окончательного поражения Франции и эвакуации войск союзников из Дюнкерка, опасаясь при победе Германии остаться без трофеев. Обычный артиллерийский офицер с одного из рядовых эсминцев нашел достойное определение для такого деяния: «Именно здесь Муссолини продемонстрировал свою шакалью натуру» (Дивайн. С. 261). Рядовой боевой офицер мог позволить себе образные сравнения, в отличие от дипломатов.