– Потерпи, Фаина Ростиславна, потерпи, миленькая. Даст Бог, вынесем.
Кудряшов теперь тоже не отходил от саней.
Шли уже несколько часов. Немного стало рассветлять вокруг. Снег посерел. Лес проступил отчётливее. Остановились.
– Что там? – послышался голос Воронцова.
– Говорят, деревня впереди, – ответил ему Турчин.
– Кто в деревне? Наши?
– Откуда тут наши? До наших ещё вон сколько бежать, глаза вылупишь.
Вперёд ушла разведка. А здесь, в лесу, люди ждали вестей, которые и должны решить, куда они двинутся дальше. По цепи, в который уж раз, передали:
– Соблюдать тишину.
Как будто это было единственное, что ещё могло спасти их.
– Соблюдать тишину…
– Соблюдать тишину, – уносилось всё дальше и дальше.
Воронцов лёг на снег, закрыл глаза. Отяжелевшая шинель была сырой от пота. В сапогах чавкало. Лёжа, он расстегнул ремешок и толкнул каску назад. Рядом приткнулся Иванок. Малой даже не шевельнулся, обнял свою винтовку и тут же уснул, задышал ровным детским дыханием. Воронцов услышал знакомый скользящий шорох. Шуршало где-то вверху, над деревьями. Вот сволочи, подумал он. Вот сволочи… И тотчас в кустах разорвалось сразу несколько мин.
– Что там?
– Где разведка?
Колонна вновь встрепенулась. В какое-то мгновение, когда выяснилось, что разведка ещё не вернулась, да и вряд ли теперь вернётся, возникла паника. Но где-то впереди, где, все знали, идёт командарм, послышался громкий голос:
– Всем соблюдать спокойствие и порядок! Раненых не бросать! Командирам – сплотить вокруг себя личный состав! Приготовить оружие!
А уже через мгновение они снова бежали по мокрому снегу по лесному просёлку. Слева били сразу два пулемёта. Они секли вялые рассветные сумерки длинными очередями, и слепые, перепуганные трассы разноцветным веером расщеплялись и гасли на опушке и в предполье. Пулемётчики покуда ещё не нащупали цели, и их огонь особого вреда колонне не наносил. Там, откуда началась стрельба, угадывались чёрные силуэты дворов. Лаяла взахлёб перепуганная собака. Миномёты хлопали оттуда же, видимо, из-за домов. Всё повторялось, как на поляне возле большака, где их отрезали от основной колонны и санитарных обозов. Только там были окопы, отрытые по обрезу поля, и пулемёты стреляли из окопов. А здесь огонь вёлся прямо из деревни. Значит, не успели отрыть окопы. Значит, заняли деревню только что.
Из-за саней, в которых лежали раненые, выскочил автоматчик в расстёгнутом полушубке, без шапки. Он махнул автоматом Воронцову:
– Давай, Курсант, веди своих молодцов! Туда, в голову колонны!
Автоматчик пробежал мимо, спеша дальше вдоль колонны, видимо, собирая боеспособных, с оружием, и Воронцов увидел капитанские петлицы и узнал этого капитана.