Строевых офицеров в Кронштадте почти не было. Большинство из начальников частей и штабных уже давно отошло от строевого флота и потеряло с ним всякую связь. Матросами заведовали офицеры, числившиеся по Адмиралтейству, из которых очень много было перешедших из армии; другая же часть их состояла из подпоручиков и прапорщиков, произведенных во время войны из моряков торгового флота и кондукторов. Офицеры по Адмиралтейству совершенно не были подготовлены к обращению с матросами и не понимали их, а те, видя в них «чужих офицеров», не питали к ним должного уважения хотя бы потому, что они были «армейскими». Что же касается подпоручиков и прапорщиков, то они, как вообще временный элемент, уже не пользовались в матросской среде никаким авторитетом. Вполне понятно, что воспитать в надлежащем духе своих подчиненных они не могли.
Во главе учебных отрядов стоял вице-адмирал Л.Д. Сапсай, человек малоэнергичный и замкнутый, всегда сторонившийся команд. Они его совсем не знали.
Количество учеников-матросов доходило до 3 тысяч человек. Из-за недостатка офицеров все они и на занятиях в классах, и все вечера, то есть круглые сутки, находились на полной ответственности своих инструкторов из унтер-офицеров и фельдфебелей. Инструкторы же эти сами по себе были не слишком надежны, так как из-за большого спроса на них приходилось брать каждого, кто, казалось, мало-мальски удовлетворял требуемым условиям и изъявлял на это желание. Ученики-матросы и в грош не ставили своих инструкторов; наоборот, те сами подпадали под их влияние. Таким образом, создавалась благоприятная обстановка для революционной пропаганды. Наивно было думать, что какие-либо меры могли совершенно изолировать такое большое количество людей от внешнего влияния. Конечно, из нелегальных источников к ним доходили все известия, но уже в сильно извращенном виде. Злоба и ненависть, возбуждаемые агитаторами, накапливались все больше и больше. Вот тут-то и произошла трагедия. Когда у вождей бунта в Кронштадте составилось впечатление, что положение восставших в Петрограде окрепло (28 февраля), они начали кровавый бунт и на острове Котлин (в Кронштадте).
5.2. Массовые убийства офицеров на флоте в 1917 году
Хотя февральская революция (1917) именовалась «бескровной», в действительности это было не так. Только в Петрограде и только со стороны восставших в дни свержения старой власти погибло около 300 человек, около 1200 человек были ранены. На Балтийском флоте было убито около ста офицеров. Кровь пролилась во многих местах России. Поэтому начало Гражданской войны в России ряд историков отсчитывают от февраля 1917 года. Печать того времени твердила на все лады об удивительной, никогда раньше не случавшейся «Великой бескровной революции». Поэтому о многочисленных убийствах в тылу и на фронте умалчивалось. Умолчать об убийствах моряков было для печати значительно труднее, так как они происходили на базах флота, в многолюдных центрах, на глазах многочисленных свидетелей.