- Ты в порядке? - Осторожно спросил Артём.
- Почти, - хрипло ответил я и протянул руку. Мне тут же дали флягу, которую я не думая приложил к губам и мгновенно опустошил. Вода... божественная вещь! Эх, надо бы в монастырь податься, грехи замаливать, а то придётся вечность в котле вариться, как сейчас. - Где мертвецы?
- Ушли, - ответил Артём, - испугались, гады!
- Да просто их главный погиб, да и мы должны были умереть, вот и ушли они. - Ответил тот, кто предлагал меня убить. Переведя на него взгляд, я узнал Виктора. Тот тут же отвернулся, испугавшись посмотреть мне в глаза.
- Спасибо, что не добили, - произнёс я, не сводя с деда немигающего взгляда.
- Не за что, - ответил Артём с какой-то ноткой стыда. - Хотя честно, я и не думал, что ты сможешь восстановиться.
- Моей регенерации на вас всех хватит, как видишь. - И действительно, после опустошительной огненной атаки прошло не больше десяти минут. - С рыцаря доспехи не брать. Это мои трофеи. Кха... дайте воды.
- Не волнуйся, всё по-честному! - Заверил Артём, передав мне ещё одну флягу. Её тоже надолго не хватило. - Слушай, ты это... прости, что я сомневался. Просто демону доверять сложно. Да и атаман неожиданно себя повёл.
- Ничего, я и сам себе не верил, - подбодрил я командира. Здоровье восстановилось уже наполовину. Всё, можно вставать! - Скажи, Артём, я сейчас очень страшно выгляжу?
Мне не ответили, хотя тут молчание было лучшим ответом.
Честно сказать, я боялся только одного. Что регенерация вернёт меня к жизни, но не сможет сохранить внешность. Что я стану уродом, самым страшным человеком в мире. После ожогов шрамы страшные, а сгорел едва ли не до скелета. Благо, сейчас в порядке, но... всё равно страшно.
- Дайте мне какую-нибудь тряпку, - попросил я. Мне тут же понятливо предоставили штаны и простую рубаху. Их я, морщась от отваливающихся от кожи углей, тут же надел и, встав, без слов ушёл в ближайшую комнату.
Мне не хотелось быть у всех на виду, да и если я всё-таки уродом останусь, то лучше уж узнать об этом сразу, от других, а теплить надежду, что во время регенерации кто-то скажет, как я хорошо выгляжу, или же сочувственно вздохнёт. Лучше я вытерплю это один, а потом мне уже всё скажут.
Просидев в помещении, куда никто не решился войти, с двадцать минут, я наконец-то полностью восстановился. Глаза стали видеть вновь идеально, даже в темноте, и я чётко увидел, как, стряхивая с рук уголь, я оголяю гладкую серую кожу. На ней даже волосы пробивались.
Не позволяя мыслям навеять надежду, я без единой мысли отряхнулся, отлепил с себя весь уголь, все огарки, прокашлялся и вышел к людям. Они не расходились, сидя в свете своих артефактов, и что-то тихо обсуждали. Стоило мне выйти, как все до единого ошалело замерли, и только стук отпавших челюстей раздался в тишине.