А вот когда я очутилась на вилле своей тетушки Элизабет, она все-все поняла по моему лицу, отпила из сиреневого бокала джина с тоником и сказала:
- Действуй, детка!
Ну конечно, это она вывела меня из тягостного состояния невосполнимой потери... Она посоветовала мне написать роман и издать его в России.
- Русские женщины непременно тебя поймут. Они по природе отзывчивы и постараются тебе помочь отыскать этого твоего невероятного "нового русского". Если, конечно, его не расстреляли за тот самый криминал...
- О, нет, тетушка, милая! Не надо так! Ты лишаешь мою жизнь смысла! воскликнула я, крепко-крепко зажимая в руке золотую бахрому лилового шелкового шарфа.
- Шучу, - сказала моя очаровательная тетя, несколько легкомысленная в вечерние, расслабляющие часы. - Такой себя в обиду не даст. Ах, как мне запало в душу это необыкновенное - "разбрасывая огонь и сперму..." Никогда, ни с одним мужчиной у меня не было ничего подобного! А ты - счастливая... Вот тебе образцы - прочитай, поучись... и пиши...
Заботливая тетя вывалила на мой стол десяток маленьких книжечек с названиями поразительной, отважной красоты и нежной свирепости: "Не забудь про постель...", "Учись верить мужчине", "Твои волосы на моей подушке", "Большой секс с магараджей на вершине Тадж Махала", "Не отвергай мужские гениталии средь роз и азалий", "Возьми меня в полете на дельтаплане" и так далее. Я все их прочла, кое-что в них подчеркнула, а кое-что, особенно понравившееся, выписала, чтобы использовать в своем романе.
Не знаю, что на меня нашло, но писать я принялась без какого-либо страха. Сидела и писала под раскидистым американским кленом, и голубые изящные тени от его реющих надо мной листьев безмолвно и целомудренно скользили по моим золотистым волосам, листкам белой бумаги и вазе с авокадо... Я почему-то хотела пить в те минуты холодное молоко и пила его через соломинку, а оно так нежно, так чудесно холодило гортань...
Однако и холодное молоко не спасало меня в те моменты, когда я вспоминала, глядя вдаль ничего не видящими глазами, те яркие, неповторимые, удивительные сцены с "новым русским", когда он, отстреливаясь, не забывал при этом дарить мне радости полноценного, большого, грандиозного секса... Я переставала дышать от охватывающего волнения и даже писать, и тогда мне не оставалось ничего другого, как идти будто бы ленивой, рассеянной походкой в сторону реки. Там непременно встретится кто-то, только что вылезший из воды. А меня всегда, неизменно пленяет блеск мокрой, молодой, упругой кожи, под которой взбухают и переливаются настоящие мужские мускулы... А вокруг такая непролазная, девственная чаща! Столько уютных уголков с мягкой, свежей травкой, влекущей неудержимо!..