Блор сделал многозначительную паузу и отпил из чаши. Дело не в жажде, а важно проверить внимание. Начнут понукать – не овладел вниманием. Молчат.
– Вы, федераты, создали нечто принципиально новое, заметно отличающееся от этого и ушедшее достаточно далеко и от старых родовых обычаев. Оригинальный образец государственного управления, где государственные посты занимают не по происхождению, а в зависимости от заслуг людей и их достоинств. И каждый из них может быть отозван с занимаемой должности на основании его некомпетентности или злоупотребления властью. И всегда происходит смена старых и уставших людей.
Слегка польстить бывает крайне полезно, мысленно поставив себе в заслугу машинальные кивки, решил Блор. Даже если в реальности система временами крайне бестолкова и хороший вояка совсем не обязательно способен вести себя дипломатически. Они в курсе всего этого много лучше меня, и как делают карьеру, тоже прекрасно знают. А вот сказать нечто неприятное о властных органах – разве в своей компании. Не с чужаками. Не поймут. И не выберут в следующий раз.
– Все дело в том, – продолжил, – что вы настолько привыкли к окружающей жизни, что не способны вычленить важнейших деталей. Свежий взгляд со стороны, извне, может дать многое для объяснения ситуации.
– У тебя в кармане готовый рецепт выхода из нашего кризиса? – без насмешки, а достаточно заинтересованно спросил Князь.
– Пока лишь в голове. На вашем же примере.
Пауза. Похоже, не поняли.
– Когда-то Гезерди начинался с сотни семей. Позже младшие ветви добились равенства. Затем произошло объединение – не подчинение, а уравнивание в правах трех племен.
– Что? – изумился Гюлден. – Включить в состав граждан все наше отребье?
– Восемьдесят два года назад, – тихим голосом принялся излагать Блор, в душе почти счастливый присутствием здесь именно его и полученной репликой. Сам подставился, не пришлось намеков делать, – для усиления пограничных крепостей были включены в число ясцев и тирцев тридцать семь деревень иных народностей, находящихся на территории края. Всего… э… тридцать шесть тысяч пятьсот семьдесят пять человек. А до того, раньше на полстолетия, подобное произошло и с бельцами. Что-то около одиннадцати тысяч душ обоего пола.
Тут ему точной цифры Жанель не назвала. Не особо важно. Не имелось в тот момент иного выхода. Уж очень велики оказались потери после нашествия с севера, и требовались люди для несения службы. А где один раз, там и второй, странно категорически отвергать.
Сам факт убойный, и что за ним стоит – не меньше. Пусть теперь посмеет возразить. Его жена как раз из такого села, и никто не ставит ей в упрек происхождения. Хотя помнят и знают. За человека с низким происхождением девушку из старинного рода могли и не отдать. А ведь могут и вспоминать. Наверняка в лицо тычут.