– И что же ты хочешь предложить? Выпустить нас отсюда в обмен на мою душу?
– Вас? Вообще, я хотел выпустить только тебя.
– Они пойдут со мной.
– Хорошо, но в обмен на это я поставлю такое вот условие: Я выпущу вас отсюда, даже верну тебе твой первозданный образ. Но ты будешь должен закрыть все печати. И если тебе это не удастся, то ты навеки будешь моим слугой.
– Не соглашайся, Алан! – выкрикнул Каратель.
– Пожалуйста, Ка, дай мне подумать, – задумчиво сказал Алан.
– Думай, сколько тебе влезет, – ухмыльнулся Зло.
– Значит. Ты Князь тьмы…?
– Прозвищ у меня много. Князь тьмы одно из них.
– Какая тебе выгода от закрытия печатей?
– Выгода?
– Да…
– Нет же. Я не думаю, что на других условиях мы с тобой сможем заключить сделку. Я бы мог заключить сделку на твоё рабство, в обмен на то, что я выпущу тебя отсюда. Но боюсь, Отец тут же примчится, и всё это пойдёт насмарку. Поэтому я должен предоставить тебе возможность не попасть ко мне в рабство. Закрыть печати не очень легко, поэтому это достойное испытание.
– То есть это игра? Цена проигрыша – быть всю вечность у тебя на побегушках?
– Верно.
– Что ж. Я согласен.
– Куда желаешь отправиться?
– Ты отправишь меня в любое место, куда бы я ни попросил?
– Конечно.
– Отправь меня ко второй печати.
– Ну. Печать – это не место. Это что-то даже мне не понятное.
– Хорошо… тогда отправь меня к моим друзьям.
– К Ричарду?
– Да. Я хочу быть там, где он сейчас.
– Хорошо. Напоследок… Вот ты – Аэрис, – он указал на Смерть. – Ты Клауд, – указывая на Палача, продолжал Зло. – Рубб, – это был Судья. – Нуай, – Санкциид. – Фабио, – Мститель. – И повторюсь, Леонардо, он же Каратель.
– Зачем ты нам это говоришь? – спросил Алан.
– Не пристало живым без имени жить. Да и они его не вспомнят сами…
Вокруг Алана всё погасло. Он погрузился во тьму…
«Свет Онтхакки»
Алан почувствовал твёрдую поверхность под ногами. В глаза ударил яркий свет, ослепив его. К его радости, это было всего лишь солнце. Глаза понемногу привыкли к свету. Алан стоял на улице какого-то города. Его тело было таким же, как до отравления маной, за исключением липфийских ушей. Правая рука была на месте, словно ничего и не произошло. На нём были надеты его доспехи, но подогнанные под новый размер. Слева висела чёрная катана в лакированных чёрных ножнах, перевязанных красным материалом.
– Алан, – раздался голос сзади. Молодой эльф оглянулся.
– Ка? Значит и вы тут, – с ноткой недоумения в голосе радостно сказал Алан.
– Вот как ты выглядел до отравления… – оглядывая его, сказал Леонардо.
– Да. Я был такой, за исключением ушей.