Попробуйте сами провести небольшой эксперимент сами с собой. Если вы, предположим, курите или выпиваете, скажем так, в меру, – попытайтесь бросить. С этой минуты. Раз и навсегда. До гробовой доски. До кладбищенского креста. Интересно, сколько вы продержитесь без зелья? Представляю, какие муки будут испытывать курильщики и слегка выпивающие. Вас будет ломать. Ведь курильщики и пьяницы – те же самые наркоманы. В голове будет биться только одна мысль: закурить, закурить, закурить… Или же: выпить, выпить, выпить. И базу оправдательную для этого подберёте. Типа: ну подумаешь, курю! Так ведь легко брошу. Когда-нибудь, если захочу.
Даже курящая женщина, будучи беременной, не расстаётся с сигаретой и находит любой повод, чтобы оправдать себя. О здоровье ребёнка не думает. Так же и любители залить за воротник. А я и не пьяница совсем! Вот похмелюсь, и на неё, проклятую, неделю… нет, три дня точно смотреть не буду. А тянуть вас к этому станет!
Теперь только представьте себе: а что чувствует особь с деформацией души. Какие страсти у него внутри кипят. Их-то никому и не видно. А они в сотни раз сильнее, чем у того же курильщика со стажем. И так хочется реализовать своё желание, которое переходит все моральные ограничения! Если уж относительно адекватный человек не может перебороть привязанность к эфемерному наслаждению, то что говорить про тех, у кого дьявольская страсть? Они практически всю жизнь служат ей. Педофилы, извращенцы, воры, проститутки, грабители. Она толкает их…
«И чего это вдруг нас потянуло на размышления о природе извращений человеческой психики? – Прервала Лёлька мои аллюзии на эту тему. – Вы полагаете, молодой человек, что желание, переходящее все морально-этические границы, превращается в болезненное навязчивое состояние, именуемое страстью. А от неё до маниакальной шизофрении остаётся небольшой шажок.»
– Опять мы мои мысли подслушиваешь. Во-первых; это нечестно…
«»А во-вторых, ты так оглушительно философствуешь про себя, что мне некуда от тебя деваться. А в-третьих, я имею полное моральное право знать, что замышляет подселенец. А то, понимаешь, проник в нежный девичий организм типичной аскаридой. Нежелательным сперматозоидом со всеми вытекающими. Благоденствует. Ему тепло, светло. А я, между прочим, также имею право на своё тело. А чтение твоих мыслей для меня лишь жалкая компенсация за те мучения, которые я испытываю.»
– Это твоё оправдание не имеет юридической базы… – попробовал защищаться я от её нападок.
«Короче, Склифосовский», – хмыкнула Лёлька. Она часто заставляла меня мысленно прокручивать фильмы, вспоминать прочитанные книги. По её словам, она смотрела их в объёмном изображении, словно сама участвовала в событиях, наравне с главными героями. Нашим технологиям до такого ещё далеко. А здесь, от меня хоть какая то польза, в смысле получение интересной информации. И, как оказалось, знал я, по словам Лёльки, очень много. Впору гордиться. Да и для меня была отличная возможность тренировки на устойчивость внимания. Стоило только отвлечься, как внутренний экран «гас». На что единственная зрительница выражала своё негодование: типа, сапожник! Крути кино! Поэтому быстро нахваталась цитат.