Но я тут же сообразил, что лоу-кик был намеренно размашистым и неприцельным, я бы даже сказал, пугающим меня примерно так же, как «выдергивания» в боксе. Из этого легко было сделать вывод, что Пирогов выполняет этот удар, не подстраиваясь под мои передвижения. Он только готовит атаку, старается не нарваться на достойную встречу.
Все это я учел. Далее получилось так, как я и предположил. Пирогов вроде бы попытался пробить еще один лоу-кик, но опустил ногу на половине выполнения удара, чтобы обрести твердость стойки, и тут же ринулся вперед с резкими прямыми.
Я ждал этого, не отскочил, как в первый раз, и был готов к его атаке. Я касательными подправляющими движениями легко увел в сторону три удара и тут же нанес целую серию резких прямых в голову. Они прошли поверх рук противника, по очень короткой траектории, оказались достаточно точными и резкими. Защититься от них можно было бы только с помощью моей техники отбивов или боксерских уклонов, но мой противник ни тем, ни другим не владел.
Мы не использовали капы, поэтому губы Пирогова сразу покрылись кровавой пеной. Был разбит и нос, что мешало ему дышать.
А это один из важнейших компонентов в любой схватке.
Противник попытался сократить дистанцию так, чтобы в ход могла пойти только борьба. Это сберегло бы его лицо. Но я точно чувствовал дистанцию и отступил с ударами ровно настолько, насколько он сдвинулся вперед. Вадим Александрович пытался поставить против моих быстрых атак тот самый блок, призванный повредить бьющую руку, но ни разу не смог этого сделать.
Наверное, он изначально ждал от меня мощный боковой, который, казалось бы, напрашивался, исходя из положения моего тела после отбива, и готовился его блокировать. А я продолжал наносить быстрые прямые вразрез, на которые противник не успевал среагировать.
Тюнин начал отступать, но я сумел сохранить дистанцию, доставал его все теми же множественными ударами, от которых он просто растерялся. При этом я доворачивал кулак, добавлял этим резкость удару, делал его звучным и эффектным.
Новая попытка моего противника сократить дистанцию, срастись в борьбе в один клубок закончилась плачевно. Я не стал полностью повторять прежний отход. Отступил только на шаг левой ногой, развернул корпус в стойку левши, правой рукой, вытянутой в атаке, придержал Пирогова на дистанции. Потом я воспользовался тем, что в попытке постановки блока рука Пирогова была отведена, сначала мощно ударил его слева в голову, а потом добавил по печени. Этого хватило. Вадим Александрович упал на колени, завалился на бок и на спину. С ним было покончено.