От полученного толчка Муна сначала покачнулся, потом сделал семь петляющих из стороны в сторону шагов и только тогда медленно опустился в кресло.
– Отлично, – определил результат собственных усилий Павел и обратил вопросительный взгляд за спину, то есть на меня.
«А ты что там делаешь???» – вроде как читалось в этом самом взгляде.
Однако слова он произнес совершенно иные:
– Мне открыть дверь?
– Да-да…, – ответил я.
А ведь на самом деле очень хотелось сказать своему личному ассистенту:
«Ну, зачем это нужно было делать? ЗАЧЕМ???»
Но такие желанные речи как обычно застряли где-то глубоко в горле или же глубоко в мозгах, а может и очень глубоко в заднице.
«Ты сам задница», – заявил мне в этот незаурядно унылый момент мой внутренний голос.
И я как обычно не сумел стратегически оспорить его метко стреляющее мнение. Да я, в общем-то, не старался и не собирался.
Мне было предпочтительнее одиозно наблюдать за спиной шагающего по коридору Павла и за слюной, стекающей из угла рта моего до полусмерти измученного адвоката.
«Жизнь прекрасна даже в этих деталях».
Так думал я. И мне нравились мои странноватые мысли. А вот скрежет отпирающихся и запирающихся засовов, странные гогочущие вопросы в прихожей и сопутствующая им возня были совсем не из этой оперы.
– Че-че?.. Где?.. Как?..
– Он в комнате.
– Ты меня уважаешь?
– Ну конечно уважаю. Тем более мне вас посоветовали… рекомендовали…
– Кто?
– Джабраил Рерихович.
– О, высокий человек! О, хороший человек!..
– Так вы пройдете в комнату?
– При таком раскладе никак нельзя отказать. Неуважение будет с моей стороны. Что скажут про Фарида, если он откажет друзьям Джабраила Рериховича…
Мне очень хотелось отказаться от всего грядущего и полноценно посвятить себя медитативным мыслям, что так сильно полюбились моему хронически воспаленному мозгу в те самые часы, принадлежащие последним суткам.
Однако…
«Мечты мечтами, а кушать хочется всегда», – подумал я и полномасштабно переключил внимание на дела насущные, – «Так что сейчас все и должно произойти».
Понятное дело, я волновался. Слишком много времени утекло с тех самых стародавних времен, когда мне удавалось успешно рулить делами и стрелками. Но с тех незапамятных пор мир существенно изменился. С тех пор и я в определенной мере переменился. И потому мне было изрядно сложно и неправдоподобно прогнозировать какой-либо грядущий результат. Впрочем, все же я надеялся на лучшее…
– Да-да, идемте…
– Всецело ваш…
– Только после вас…
– Как прикажите…
Суета в прихожей была долгой, но не бесконечной. И всего лишь через какие-то восемь с половиной минут она эволюционировала в разношерстный топот в коридоре. А потом в комнату ввалилось пятеро персонажей (где-то позади них осторожной и неторопливой поступью клацал мой личный ассистент Павел Макинтаев). И из этой пятерни первым и единственным ко мне обратился раскосый толстяк с громадной лысиной на макушке: