Ведь кем бы мы ни были, кем бы себя не воображали, мы все равно остаемся детьми. И именно эти пугливые и добродушные существа в трудные минуты и секунды отчаяния всем сердцем желают, чтобы их нежно и трепетно прижали к груди. Хотят, чтобы их слушали, понимали, любили. Наверное, это единственное, что нам по-настоящему необходимо. Вот мы и требуем любви к детям, эдакой педофилии.
Так что я не стал думать над пережевыванием слов и просто сказал:
– Сегодня в девять. Встретимся у «Звезды».
Она улыбнулась и перед тем как проститься пояснила:
– Ваш кабинет наверху. Найдете сами?
– Несомненно.
– Тогда до встречи.
– До встречи.
Провожая ее взглядом, я внезапно позабыл про всю чертову науку и все немыслимые аферы, в которые мне удосужилось влезть. Даже когда она исчезла из поля зрения, остаточный след какого-то нового чувства продолжал тлеть в моем сердце. Так было до тех пор, пока к семи часам не прибыл Толик.
Он был больше чем пьян и еле держался на ногах. В помещение его затащили двое охранников в не менее подпитом состоянии. При этом все трое держались в обнимку и бормотали нараспев:
– В греческом зале, в греческом зале….
По правде сказать, я не знал, что делать в таком случае. Но к счастью на помощь пришли люди в белых халатах. Без особых церемоний они разделили дружный тандем, пинками выпроводили охранников на улицу, потом взяли Толика за шкирку, затащили в подсобку и сунули под струю холодной воды.
– Ой… че… ой…, – завопил новоявленный пропойца, но вмиг протрезвел.
И когда его вернули из подсобки, он смотрел на мир другими глазами.
– Что произошло? – спросил Толик, ощущая, как с его слипшихся волос стекает влага, струится по лицу и дальше.
Я мигом отыскал в туалете полотенце и бросил ему. Он благодарно принял подачку и стал утираться. В это время люди в белых халатах стояли у него за спиной.
– Как голова? – как только мой приятель стал менее влажным, появилась возможность осыпать его вопросами.
Толик потер руками виски и с безвольно-отрешенным взглядом посмотрел на меня:
– Хреново.
Впрочем, это было и так очевидно. Я должен был ему помочь, поймав правильную мысль, но меня опередили, и человек в белом халате протянул Толику необходимый стакан воды и горсть таблеток. Больной без промедления принял лекарства, и попытался было вернуться в состояние безликой отрешенности, но тут же последовал пробуждающий фактор:
– Вы готовы?
Толик с вялой медлительностью оглянулся на человека в белом халате и попытался прояснить свою обескураженность:
– Готов к чему?
Ответ оказался совершенно логичен.
– К работе.