Элиас презрительно фыркнул, а я сидела с раскрытым ртом, не шевелясь и молча смотрела на него.
– Но желание отомстить было не единственной причиной, – продолжал он. – Я надеялся, что таким образом вновь обрету душевный покой. Поимею тебя и смогу наконец убедиться, что ты самая обыкновенная. Такая же, как все остальные. Я уговорил себя, что должен рассчитаться с тобой. И как только я это сделаю, у меня все наладится.
Моя голова отказывалась воспринимать происходящее, в ней было пусто и глухо.
– Нужно было, конечно, действовать умнее, – продолжал Элиас. – А я пустил в ход все свое обаяние и сыпал комплиментами, но в то же время постоянно подкалывал тебя. Все из-за того, что я не хотел притворяться. Слишком был горд. Мне было важно, чтобы ты запала именно на меня. На такого, какой я есть, на такого, какой оказался для тебя когда-то недостаточно хорош. Звучит чудовищно, Эмили, да это так и есть. – Он взглянул на меня. – Но должен сказать – хотя тебя это вряд ли утешит, – что я не собирался идти еще дальше и добиваться, чтобы ты влюбилась всерьез. Я хотел просто вскружить тебе голову, чтобы ты желала и не получила желаемого.
Я по-прежнему смотрела на него, не в силах отвести глаз. Сидела неподвижно, словно статуя, и не могла издать ни звука. Его план мести потряс меня, но еще больше мучил вопрос: неужели это конец истории? Он пришел, чтобы рассказать мне это?
Казалось, будто мою грудь опутали колючей проволокой, которая постепенно впивается в кожу. Элиас окинул меня взглядом.
– Ты считаешь меня мерзавцем, да? – прошептал он.
– Если… если ты пришел, – дрожащим голосом проговорила я, – только чтобы рассказать мне все это, ты гораздо больший мерзавец, чем я предполагала.
Его глаза расширились, он поднял руки.
– Эмили, прошу тебя. Я понимаю, ты никак не можешь понять, к чему все эти признания. Но пожалуйста, ты ведь обещала дослушать до конца. Если потом ты захочешь, чтобы я ушел, я уйду. Обещаю. Но пожалуйста – не сейчас.
– Так это еще не конец? – пробормотала я.
– Нет. – Элиас покачал головой. – До конца еще далеко, Эмили. Мне еще очень многое нужно тебе рассказать, очень многое объяснить.
– Я не собиралась выставлять тебя за дверь, я просто подумала…
– Понимаю, прости. И я бы понял, если бы ты действительно выставила меня за дверь. Словами не передать, как я благодарен тебе за то, что ты до сих пор этого не сделала. Честно говоря, я это заслужил.
Поза Элиаса, его взгляд, его голос – все выражало такую безнадежность, что я поневоле смутилась. Я не знала, сколько еще выдержу, но, глядя на Элиаса, убеждалась, что он тоже держится из последних сил. Как будто нам нужно перевернуть все прошлое для того, чтобы вновь обрести самих себя.