– Ты слушаешь, Эмили?
– М-м-м.
– И что скажешь?
– Не знаю.
– Эмили, это правда важно.
Я вздохнула и потерлась лицом о его шею.
– Без понятия… Может, я бы рассердилась?
Он ответил не сразу.
– Наверное, – наконец тихо проговорил он.
Что-то подсказывало мне, что к его намекам стоит прислушаться, но мне совершенно не хотелось так напрягаться. Мои чувства были слишком прекрасны, слишком необычны – я не могла их выдать. Они принадлежали только мне.
– Тогда лучше мне сейчас об этом не говори, Элиас.
– Окей, – ответил он.
Я погладила его по спине. Было бы обидно, проснувшись, не обнаружить его рядом. Пусть останется со мной.
– Элиас?
– М-м?
– Поспи рядом со мной. Давай утром проснемся вместе.
По его дыханию я слышала, что он слегка улыбнулся.
– Ты такая милая, – сказал он. – Я и так сомневаюсь, что смогу от тебя уйти.
– Вот и не уходи. Останься со мной.
Элиас придвинулся еще ближе.
– С большим удовольствием, ангел мой, – прошептал он. – Обещаешь, что постараешься запомнить хотя бы одну вещь?
Я настолько устала, что его голос доносился из какого-то невозможного далека – словно я могла дотянуться до него только кончиками пальцев.
– Обещаю.
Он прижался губами к моему лбу и замер – казалось, на целую вечность.
– Я люблю тебя, Эмили.
Во мне все разом зашумело и тут же смолкло – воцарилась тишина, которую я никогда раньше не слышала по-настоящему. Тишина, которую я могла осязать, которую могла попробовать на язык, которую воспринимала всеми органами чувств. Я улыбнулась. Интересно, это чудесный сон или явь?
– Я тоже тебя люблю, – шепнула я и прижалась к нему. Наверное, все-таки сон. Реальность не может быть так чудесна.
– Хороших снов, Эмили, до завтра, – шепнул он мне на ухо нежно, с любовью. Я слышала, что на губах у него та же улыбка, что и у меня. Я заснула счастливая, как никогда в жизни.
О-ох.
Моя голова.
Ощущение было такое, будто кто-то обработал ее пневматическим молотом – и кто бы это ни был, усилий он не пожалел. Все суставы ломило, руки и ноги налились свинцом, а горящее горло пересохло настолько, что я могла бы выхлебать целое озеро, только бы утолить жажду.
Может, у меня грипп?
Я застонала и заворочалась в постели. Я не могла понять, почему же мне так плохо. Сомкнутые веки не защищали меня от солнечного света, назойливое сияние резало глаза, струясь сквозь тонкую кожу. Издалека донесся шипящий звук, который я никак не могла узнать.
Может, ночью меня переехал каток?
Я перевернулась на спину и моргнула. Яркий солнечный свет ослепил меня, пронзительная боль молнией сверкнула в голове, и я вновь зажмурилась.