– Присядь пока, я сейчас быстро переоденусь, – предложила я.
– Ты сказала «переоденусь»?
Я нахмурилась.
– Ну да, а что?
Дурацкое чувство, что он тоже нервничает, испарилось в мгновение ока. С самой нахальной ухмылкой, которую только можно себе представить, он упал животом на кровать и подпер подбородок руками. В его взгляде, устремленном на меня, читалось предвкушение.
– В ванной, – сказала я и скрестила руки на груди.
Он надулся.
– А здесь тебе что мешает?
Я ткнула в него пальцем и сказала:
– Вот что!
– Да не будь такой занудой!
Некоторое время я сверлила его взглядом, потом шагнула к шкафу и вытащила одежду. Перед дверью в ванную я помедлила.
– Скоро вернусь, – сказала я.
Элиас перекатился на спину и вздохнул.
– Все-е вы так говорите…
На него не стоило обижаться – в конце концов, бедолага живет с Алекс. Не сказав больше ни слова, я скрылась в ванной и закрыла дверь. Переодевшись, я замешкалась перед зеркалом. Меня не на шутку озадачил вопрос, что за глупо ухмыляющаяся девица пялится на меня оттуда. Даже когда я заставила себя опустить уголки губ, впечатление по-прежнему было такое, будто я не переставала улыбаться.
Глубоко вздохнув, я вернулась в комнату. Элиас теперь лежал на боку, подперев голову рукой.
– Ты уже готова? – удивился он.
– Да, как видишь.
– Не торчит часами в ванной, умная, красивая, любит мою машину так же сильно, как я… Если ты мне сейчас скажешь, что эти дни у тебя раз в году, я тут же сделаю тебе предложение руки и сердца.
– Дурак, – сказала я и усмехнулась. – Если бы эти дни были у меня раз в году, это значило бы, что я беременна.
– Да, глупо, ты права. С этим мы, пожалуй, немножко повременим.
Я закатила глаза, но под взглядом Элиаса еле-еле продержалась пару секунд. Он протянул руку и похлопал по покрывалу.
– Иди ко мне, – позвал он.
Мое сердце на миг остановилось, а потом забилось с удвоенной скоростью.
– Но Алекс… Завтрак.
– У нас есть еще несколько минут, – сказал он. – Пожалуйста.
Я посмотрела на руку Элиаса, которая все еще лежала на покрывале, а затем вновь на его лицо. Медленно подошла к кровати, чувствуя, что взмокли ладони. Матрас тихонько скрипнул, когда я опустилась на него и вытянулась рядом с Элиасом.
– Ближе, – шепнул он.
Робко пытаясь улыбнуться, я исполнила его просьбу.
– Вот так лучше? – спросила я.
Он покачал головой и сам придвинулся ко мне, сократив небольшое расстояние, еще остававшееся между нами.
– Вот так – лучше, – удовлетворенно констатировал он.
Лицо Элиаса было так близко, что мне ничего не стоило бы его поцеловать. Сперва мы лежали рядом молча, и я ощущала, как тепло его тела постепенно согревает меня. Поколебавшись, я подняла руку и коснулась кончиками пальцев его щеки. Его кожа оказалась гораздо мягче, гораздо бархатистее, чем я ожидала. Я провела пальцем по его лицу: очертила лоб, брови, прямой нос, чуть-чуть колючий подбородок. Элиас прикрыл веки. У меня было чувство, будто я наконец-то прикоснулась к картине, которую всю жизнь пожирала глазами издалека. Мой палец скользнул по его скуле к губам.