Первый этаж. Я спрыгнула с последней ступеньки. Шаги грохотали за моей спиной. Я рванулась к двери, но прежде чем я дотянулась до нее, пальцы Элиаса сомкнулись на моем запястье.
– Пожалуйста, Эмили, постой!
– Отпусти меня сейчас же! – крикнула я, вырываясь. Кинулась было дальше, но Элиас обогнал меня, встал перед дверью и раскинул руки. Выйти на улицу было невозможно, не коснувшись его. Я остановилась и сжала кулаки.
– Когда? Когда, черт бы тебя побрал, ты собирался сказать мне правду? – спросила я.
– Я… я не знаю.
– Хочешь, угадаю? Завтра утром, после того как мы провели бы вместе ночь? – Я фыркнула. – Ты омерзительная, расчетливая тварь!
– Нет, Эмили, нет. – Он помотал головой. – Так бы я не поступил. Клянусь тебе. Я уже не раз собирался тебе все рассказать, но… не мог.
Я скрестила руки на груди.
– Разумеется, не мог! Это разрушило бы все твои планы!
Элиас потер нос и глубоко вздохнул.
– Я сознаю, что вся эта затея была огромной ошибкой. И мне нет прощения. Это было очень глупо и подло. Но пожалуйста, Эмили, поверь: мои мотивы изменились.
– Твои мотивы изменились? – растерянно переспросила я. – Так ты признаешь, что Лука понадобился тебе только для того, чтобы выведать обо мне побольше?
Он запрокинул голову.
– В некотором смысле да. Но оглядываясь назад, я понимаю – не только для этого, – ответил он. – Это не так просто сформулировать. А особенно сейчас, когда ты не даешь мне ни секунды на раздумья. Это очень сложно, и я охотно тебе все объясню – но не на бегу.
– Что ты намерен объяснять? – осведомилась я. – Ты уже все объяснил. Ты скотина и хотел меня надуть.
– Нет, Эмили, ты все упрощаешь. Я ведь уже сказал, что мои мотивы изменились.
– Ах, вот оно что, ну конечно, твои мотивы изменились – извини, забыла. – Я скептически хмыкнула. – Но если это действительно так, дорогой Элиас, тогда ты, вероятно, сможешь рассказать, почему не перестал мне писать, когда вышеупомянутые мотивы якобы изменились? Почему переписка продолжалась месяцами?
Я не сводила с него глаз. Внутри клубилась такая злость, что я готова была разорвать его на кусочки.
– Да не знаю, будь оно все проклято! – Он взлохматил волосы.
– Зато я знаю! – ответила я. – Тебе было интересно шпионить за мной! Ты не мог отказать себе в этом удовольствии! Да ты хоть приблизительно понимаешь, какое это для меня унижение?
– Эмили, милая, – пробормотал он, – не надо так, никто тебя не унизил…
– Ты мерзкий лжец!
– Я не лгал тебе. Ни в письмах, ни в жизни – по крайней мере в большинстве случаев.
Я открыла рот. Изнутри рвался истерический хохот – а как еще на это реагировать?..