Треск разломленной кости был слышен даже тем, кто смотрел бой по телевизору. Судья Херб Дин бросился разнимать бойцов. Однако Сильвия требовал продолжения боя. Только позже, когда его усадили на каталку, он начал чувствовать боль. Чтобы закрепить кость, потребовалось вставлять три титановые пластины.
Штернберг утверждает, что в критической ситуации мозг подавляет боль, так что вы можете продолжить бороться или бежать, не беспокоясь о сломанной кости. Подобные ситуации не раз замечались.
В 1998 году Штернберг провела тестирование спортсменов, фехтовальщиков и баскетболистов. Она решила проверить реакцию их организмов на холод и жару за два дня до соревнований, в день соревнований и через два дня после них. Как оказалось, баскетболисты и бегуны были менее чувствительны к боли, чем их сверстники, не занимающиеся спортом.
Чувство боли может быть изменено в зависимости от игровой ситуации или эмоции спортсмена. Но генетический механизм кодируется в мозге. И болеть могут даже те части тела, которых человек лишен. (Так, например, люди, которые родились без конечностей или у кого они были ампутированы, часто испытывают боль в «фантомных конечностях».)
В 1950 году канадский психолог Рональд Мелзак решил написать докторскую диссертацию на эту тему под руководством психолога, доктора наук Д. О. Хебба. Хебб интересовался тем, насколько жизненный опыт влияет на развитие интеллекта, и ставил эксперименты на терьерах.
О собаках хорошо заботились, они всегда были сыты и ухожены. Единственное, они были полностью изолированы от внешнего мира. Хебб решил проверить: смогут ли терьеры найти выход из лабиринта. (Ответ: едва ли.) Именно тогда, изучая собак перед началом эксперимента, Мелзак сделал наблюдение, которое ознаменовало начало его блистательной карьеры в области исследования болевого синдрома: «В лабиринте на уровне голов собак проходили водопроводные трубы. Терьеры бегали по коридорам, врезаясь в трубы, так, словно они ничего не чувствовали, повторяя это вновь и вновь».
Во время нашей встречи Мелзак рассказал мне об одном удивительном происшествии. Он был заядлым курильщиком, когда решил провести этот опыт, и у него всегда под рукой были спички. Он зажег одну, и собаки из любопытства приблизились к огню, пытаясь его обнюхать. Отдернувшись назад, они приблизились к огню снова. Мелзак сжег тогда не одну спичку, а реакция собак была одинаковой. Очевидно, что терьеры имели развитый мозг соответственно их виду, но они пропустили ступень развития, отвечающую за загрузку программного обеспечения в мозг. Поэтому они не знали, что такое боль и что огонь опасен. Это касается всех нас. Мы рождаемся с уже заложенным в нас генетикой необходимым техническим обеспечением. Однако если мы пропустим ступень приобретения программного обеспечения, то гены нам не помогут. Джеффри Могил, ученый, работающий в центре по вопросам генетического исследования боли при университете Макгилла, говорит: «Тот факт, что боль познается наравне со многими другими нашими представлениями о мире и жизни, довольно удивителен».