Вторым удачным разработчиком типично шотландского сюжета о том, как пожрать да поспать в гостях, а потом убежать, был Джозеф Кэнделл.
Он старушку превратил в девочку. И написал при этом предисловие: «Сказка про трёх медведей» – очень старая сказка, но никем она не была столь хорошо рассказана, как великим поэтом Саути, чьей версией (с его разрешения) я делюсь с вами. Только у меня в дом вторгается маленькая девочка, а не старуха. Я сделал так, потому что нахожу версию с Сереброволосой более известной и потому что уже есть столько других историй про старух».
Серебровласка потом станет Златовлаской, потом Золотой Кудряшкой, короче, двинется в Голливуд.
Наш Лев Николаевич Толстой, сильно травмированный медведями на охоте, сказку Саути – Кэнделла обработал в своём ключе. Льву Николаевичу медведица зимой пыталась прокусить череп. У девочки Толстой имя отобрал. Девочка в сказке Толстого вообще безымянная – «одна девочка». Зато дал имена всем трём медведям: Михаил Иванович, Настасья Петровна и Мишутка. Я не понимаю, почему так. Однако, зная, что Толстого медведица на охоте скальпировала, прокусывая его череп, а маленькая девочка скальпировать графа не могла, могу догадываться, отчего медведи и цивилизованы, и с именами, а крестьянская девочка ведёт себя отвратительно.
После Толстого сказка стала совершенно нашей, русской, и сейчас из неё выколачивают всё, что можно, мультипликаторы и фотографы в детских парках.
Так вот, про Сарумана…
Вспомним про поэта Роберта Саути. Поэт был со странностями. Всему радовался, например. Такой поэт у нас вне стен больницы смотрелся бы странновато. А в Англии ничего, все смотрели сквозь пальцы на постоянное радостное оживление «королевского поэта-лауреата». Нам Саути должен быть известен по переводам Александра Сергеевича Пушкина, который Саути ценил высоко.
Так вот, Саути в 1799 году пишет стихотворение «Inscription for a Monument at Old Sarum» – «Надпись для памятника Старого Сарума» (ну, буквально «Надпись для памятника в Олд Саруме»).
Старый Сарум – это такое типичное rotten bourough, специфический британский феномен, «гнилое местечко». Обезлюдевший избирательный округ на месте заброшенного жителями и уничтоженного древнего города, который хоть и уничтожился, но имеет права города. Ставит эти права высоко и регулярно посылает двух представителей в палату общин. Четыре с половиной калеки собираются на развалинах или выплывают на лодке, если город затопило совсем, и выбирают по предложенному списку своих представителей в парламент. Голосуют. За это выборщикам платят, а делегат от гнилого местечка входит в чертоги демократии, чтобы принимать законы.