374-я статья Уложения о наказаниях Российской империи (Т. 10. Ч. 1) настоятельно требовала «строгого рассмотрения ответов на вопросы, до обыкновенных обстоятельств и домашней жизни относящихся».
Помню, у меня спросили в 1987 году при выписке из госпитального учреждения, в которое я попал, случайно ударившись головой об утюг: «Кто является генеральным секретарём компартии США?» – «Рейган!» – ответил я, маршируя на месте. И был немедленно выпущен на волю, в божий свет, унося тайну товарища Гэса Холла с собой.
Подозреваемых в безумии в Санкт-Петербурге (тогда таких подозреваемых в Северной столице старались как-то выявлять и учитывать) опрашивала строгая комиссия.
Обратимся к моей нынешней настольной книге:
«Помимо членов врачебного отделения губернского правления, в освидетельствовании принимают участие остальные члены присутствия: губернатор, вице-губернатор, председатель окружного суда, окружной прокурор и сословные депутаты…»
Вот почему сейчас не так? Я, может, тоже хочу обомлеть от внимания со стороны губернатора и вице-губернатора, я тоже хочу нежно посмотреть на прокурора и областного судью, приседая и разводя руки, я хочу привлечь внимание наших сословных депутатов, прыгая на одной ноге перед зерцалом.
Активное участие в освидетельствовании сумасшедших принимал известный санкт-петербургский психиатр Б-в. Владимир Михайлович Б-в в 1894 году был членом медицинского совета министерства внутренних дел. Из стажировки в Париже у доктора Шарко Владимир Михайлович вернулся признанным учёным, который «многократно критиковал другого ученика Шарко – З. Фрейда. Но вместе с тем способствовал проведению теоретических, экспериментальных и психотерапевтических работ по психоанализу».
Ещё из Парижа В. М. привёз привычку приглашать к себе на день рождения, рассылая приглашённым свои фотографические карточки, на которых исследователь был изображён обязательно в форме чиновника министерства и со всеми орденами и регалиями. Я теперь тоже так буду делать, кстати. Такая фотокарточка позволит гостю не ошибиться с подарком.
Сам В. М. Б-в ставил диагнозы очень просто: «…ограничивался двумя-тремя вопросами, а затем тоном непререкаемого авторитета изрекал, по обыкновению закрывая глаза: «Болен». Автор книги называет такое поведение врача «лаконизмом».
Через горнило санкт-петербургской комиссии по идиотам пройти было, с одной стороны, очень непросто, с другой же стороны, крайне интересно.
На странице 62-й моего любимого труда указывается случай направления на освидетельствование мужем своей жены. Потенциально слабоумная жена при себе имела заявление мужа о том, что она «любит нравиться и кокетничать, довольно ленива, имеет привычку плакать, а став на молитву, молится беспорядочно и суетливо». Такой опаснейший случай комиссия из губернатора, вице-губернатора, окружного прокурора, окружного судьи, сословных депутатов и комиссии специальных врачей рассматривала очень тщательно на протяжении трёх заседаний. В этот раз врачебной ошибки избежать удалось! Женщина была признана душевнобольной, хвала Иисусу!