Ф. М. Достоевский курил папиросы «Лаферм» – «Деревенские», или папиросы фирмы «Саатчи и Мангуби». Дорогие. Но, как почётный Солженицын той поры, Фёдор Михайлович изредка демонстрировал, что арестант он старой школы, и пепел стряхивал в пустую консервную банку. Наблюдатели отмечали, что банки эти консервные были разными, но всегда от дорогих или испанских сардин, или французских миног (три рубля банка).
Видели Достоевского и с книжкой, написанной анонимом В.В. под названием «Курите, сколько хотите». Со страницы 42 этой книжки я могу зачесть вслух простые, но мудрые строки: «Ни телесные упражнения, ни различные игры, ни пение, ни игра на музыкальных инструментах во многих случаях не могут заменить курение уже потому, что они утомительны». Мастерство ныне покойного А. Карра было тогда не востребовано. Но общий подход: напиши книгу – продай её – убеди, что курить (вредно-полезно) – использовался и тогда. Просто рекламщики-аферисты не назывались специалистами по НЛП.
Естественно, что как только появилось табачное лобби, немедленно появилось специально обученное антитабачное лобби. В Одессе в 1898 году была, например, выпущена книга (размером с пачку папирос, оформленная как пачка папирос), в которой рекламировалось «средство в виде обычной карамели. При держании во рту ощущается как бы запах табачного дыма и вкус табака, а потом табачный дым делается противным». Средство называлось «Не кури». Сосали его тысячи людей. И сейчас, уверен, многие сосут нечто подобное. Главное – вера в чудо и сосание. Именно сочетание веры в чудо и сосания делает выбор осмысленным, а процесс бросания курить лёгким для каждого. Во всех ста сорока пяти случаях бросания за год.
Табачные фабрики использовали и российское, и импортное сырье. Но бумагу для хороших папирос русская промышленность так и не осилила. Завозили папиросную бумагу из Англии и Франции. Распознать, кто что курит, было тогда легко – папиросы с отечественным табаком заворачивали в английскую белую бумагу, а вот импортный табак заворачивали во французскую желтоватую бумагу.
Естественно, все хотели желтоватую.
Я, как вы уже понимаете, очень люблю листать старые журналы.
Вот «Русский вестник» сообщает своим читателям в 1860 году сведения про далёкий город Нью-Йорк.
Что мог прочесть россиянин из Торжка про Нью-Йорк в 1860 году? Чему удивиться?
1. В Нью-Йорке была открыта специальная тюрьма для свидетелей. В этой тюрьме содержали свидетелей разнообразных преступлений. Рядом располагалась тюрьма для преступников. Так как преступность в Нью-Йорке не имела тогда национальности, и там, и там сидели ирландцы. Но свидетелей охраняли лучше. Они имели большую склонность к побегу, «устрашённые угрозами со стороны своих родственников, содержащихся в отделении для извергов». Естественно, если преступность не имела национальности, то и правоохранение национальности не имело тоже. Поэтому ирландцев в обеих тюрьмах совершенно случайно охраняли полицейские-ирландцы.