Вместе с тем такой компромисс достигается не всегда. Наиболее показательным примером в этом отношении может служить факт последовательного обоснования в некоторых экспертных заключениях как состояния физиологического аффекта, так и ограниченной вменяемости субъекта; в отдельных случаях в заключении сосуществуют выводы о «существенном влиянии» и ограниченной вменяемости.
Сказанное может быть проиллюстрировано следующим клиническим наблюдением.
Д., 1978 г.р., обвинялся по ст. 105 ч. 1 УК РФ в убийстве.
По данному делу он был стационарно освидетельствован в Р-й ОПБ № 1, где было дано заключение о его психическом здоровье; в отношении содеянного он был признан вменяемым. На повторную стационарную комплексную психолого-психиатрическую экспертизу в ГНЦ ССП им. В.П. Сербского поступил в октябре 1998 г. Перед экспертами поставлены обычные вопросы, включая вопрос о физиологическом аффекте.
Из представленной документации и со слов Д. известно, что его наследственность психическими заболеваниями не отягощена. В детстве рос и развивался правильно, болел редко и нетяжело, отличался повышенным питанием. В школе успевал удовлетворительно, предпочитал точные дисциплины, увлекался компьютерами, читать не любил. В течение 3-х лет занимался в ансамбле спортивного танца, посещал тренажерный зал. В результате интенсивных занятий сбросил лишний вес, окреп физически. После окончания 9-го класса поступил в Энергетический техникум, однако на 4-м курсе учебу оставил, так как «не нравилась будущая специальность». В представленных характеристиках из школы, техникума, танцевального ансамбля о Д. отзывались положительно, указывали, что он вежливый, исполнительный, честный, добросовестный. С места жительства и по данным из личного дела призывника характеристика также положительная. Ранее к психиатрам не обращался, на учете в НД и ПНД не состоял.
Во время прохождения медкомиссии при призыве в армию Д. был осмотрен всеми специалистами, в том числе невропатологом и психиатром, при этом никакой патологии у него выявлено не было, был признан годным к военной службе. Службу проходил во Владикавказе. До правонарушения прослужил 3 месяца. За этот период поощрений и взысканий не имел. В служебной характеристике было отмечено, что Д. спокойный, уравновешенный, исполнительный, трудолюбивый. Согласно медицинской характеристике, до 20.07.97 г. он с жалобами на состояние здоровья не обращался.
По словам его родителей, при принятии присяги 25.05.97 г. Д. выглядел похудевшим, не жаловался, но сказал о неуставных отношениях, а 4.06.97 г. позвонил домой и просил срочно приехать. По приезде родители увидели его подавленным, с кровоподтеком под глазом. Он говорил, что ему «тяжело морально», что «старослужащий требует деньги, продукты, одежду, сигареты». Согласно показаниям командира отделения, начальника взвода, а также других военнослужащих, Д. по характеру человек добрый, мягкий, общительный, исполнительный, дисциплинированный, слабый физически. С их слов, старослужащий – потерпевший по делу Э. систематически издевался над Д., оскорблял, заставлял отжиматься от пола в неположенное время, если считал, что он что-то сделал не так, бил по лицу, в грудь ногами, кулаками, заставлял сидеть в холодной речке, требовал покупать сигареты.