Липкое и противное на вид месиво, к тому же холодное, — продукт кашеварского искусства этого алкаша со стажем — ни у кого из бойцов не вызывало ни единого признака аппетита.
Командир подозревал, что с этой жеребьевкой что-то нечисто. Впрочем, и не удивительно, если такой результат подстроен специально. Не очень-то дружелюбно относилось начальство всех рангов к его отряду. Столь «нежная» любовь объяснялась довольно просто — слишком уж независимое поведение и едва уловимое, но все-таки пренебрежение чинопочитанием демонстрировали начальникам разного рода он сам и его подчиненные. Даже самый последний боец взвода — не по уважению, а по росту и стажу в отряде — на вопросы старшего по званию, но из другого подразделения, отвечает всегда вполне вежливо и корректно. Однако, смотрит при этом столь снисходительно, будто перед ним ошибка военной канцелярии, а не командир, получивший право командовать за настоящие заслуги.
Так что на дружеские отношения с другими офицерами охраны обоза командир разведчиков не рассчитывал идажене пытался их как-то наладить. В ответ им пакостили, где только можно. Причем по-мелочи. По-крупному боялись из-за высокой вероятности адекватного, а то и асимметричного, ответа.
В этот раз кашевар явно нарвался и нарвался как раз по-крупному. Как иначе можно понимать такую картину — у котлов с выражением полного равнодушия на лице стоит совсем молодой парнишка. Уже из юности шагнул, но в мужество и зрелость не вступил. Явно родственник приснопамятного кашевара и такой же «мастер», если не хуже. Эвон стоит у котла с половником в углу палатки, отведенном артели номер девять, куда приписан отряд. Напротив него сидят артельщики с пустыми(!) мисками и сверлят кашевара напряженными взглядами. Обычно возчики, пользуясь тем, что им не приходится «тянуть службу», первыми занимают места у котла и, не торопясь, ужинают. В этот раз происходило нечто непонятное, но вывод напрашивался однозначный — никто не ел стряпню этого, с позволения сказать, кашевара.
Просто выбросили в мусор и теперь коллективно придумывают ему казнь.
Ну уж не ее от! Хватит! Терпение лопнуло! Сейчас командир развернется и пойдет закатит командованию обоза скандал, но сначала набьет морду кашевару… Да, точно. Кашевару! Потом всем, кто под руку подвернется, и — на прорыв! В Норстоун!
Мечты-мечты.
Конечно же, разведчик сдержался. Несдержанные служат в пехоте или в легкоконных полках, но никак не в разведке, где терпение и сдержанность — профессионально-необходимые качества. Но кроме собственной сдержанности остановило командира изумление, вызванное словами артельщика: