Номер попался, хоть и самый дешевый, но с отдельной умывальней, а не общей в конце коридора. Плохо другое — есть мне хочется так, что кишки клубком змей в животе ворочаются, но в гостинице — ресторан, а не столовка, пусть даже среднего пошиба. Вроде бы артельному кашевару не no-карману должно быть там ужинать, однако что делать — не знаю. Искать почти ночью дешевый трактир и питаться там невесть чем, так неохота, просто сил нет. То есть лень.
Походив с полчаса из угла в угол и от окна к двери, я все-таки не выдержал и пошел в столовку, предварительно хорошенько «замаскировавшись». Вытащил из мешка свой тренировочный костюм адепта академии, берет и пояс с кинжалом и шпагой. Кое-как сменил прическу и постарался изменить выражение лица на надменно спесивое, скопировав его с того самого барончика, который хотел меня заполучить в качестве повара. Челюсть — вперед. Глаза — полуприкрыты. Губы — одновременно и поджаты и кривятся в ухмылке. Нос — хоботком. Периодически шевелится и морщится, словно запах противный учуял. Для довершения образа, согласно столичной моде, скособочил берет немного налево почти прикрыв глаз и выпустив на правую бровь челку. Если мне дико не повезет, дознаватели тайных служб короля живо узнают в этом фанфароне скромного адепта Бера. Ха-ха. Шутка. Надеюсь, Бер, то есть я, не единственный адепт в королевстве, и личность имеет не слишком приметную. Можно даже самому себе признаться, довольно банальную и обыкновенную. Пять раз встретишь и все пять не узнаешь. Мне так кажется.
Риск, говорят, дело благородное… когда он не покрывает откровенную лень. Особенно обидно, когда лень твою собственную. В этом случае поворчать и пальцем показать на кого-то другого, истинного виновника всех бел никак не получится. Хотя, следует признать, находятся настоящие мастера сваливать на других свои ошибки.
Так что, приняв с моей точки зрения достаточные меры, чтобы остаться неузнанным, как королевским сыском, так и офицерами каравана, я вальяжно прошествовал в обеденный зал ресторана при гостинице.
А что? Очень даже миленько. Столики, скатерки, вазочки с цветочками, стульчики с подлокотниками, натертый до блеска паркет и легкая, ненавязчивая мелодия — флейта и скрипка. Справа и слева по стенкам кабинки, отгороженные друг от друга густой вязью вьющихся растений. Вьюнки, кстати, покрывали и потолки кабинок. В цветках размешались не очень яркие, однако дающие достаточно мягкого, рассеянного света, магические светильники.
Зал был полон. Вечер, публика полуарисгократическая, всё веселье начинает и заканчивает поздно. Но мне бы ненадолго притулиться куда-нибудь, поесть и уйти обратно в номер. Пару раз обежав глазами помещение, заметил только одно свободное место в дальней кабинке.