Видно, очень важная эта информация, что ОСБ всех причастных убирает. Даже мой бывший отдел распустили. А вот гений на них работает, им нужен — потому и живой.
— Что с блоком, Фёдор Михайлович? Снять удалось?
— Нет, — гений недовольно покачал головой. — Мы подошли очень близко. Первый уровень защиты он прошёл сам. Шансы, что он смог бы пройти и остальные, были. Но последняя инъекция вызвала странную реакцию. Он вдруг начал умирать от аллергического шока, и его память закрылась намертво.
— То есть второй раз…
— Его просто убьёт, и мы ничего не узнаем.
— Хотите сказать… — Семён внимательно смотрел на профессора.
— У вас нет выбора, если вы хотите получить эту информацию.
— Проклятье! Сукин ты сын! — Семён ещё раз врезал кулаком по куполу капсулы, подхватил папку, резко развернулся и стремительно вышел из лаборатории.
Светило нейролингвистики кинул взгляд на датчики и последовал за особистом, оставляя моё тело в капсуле в гордом одиночестве.
Я плавно спустился вниз, протянул невидимую руку, коснутся пластика капсулы, но пальцы легко прошли насквозь. Я чуть усмехнулся. Эх, Лёха, Лёха… Вляпался всё-таки по самые уши.
Что теперь со мной будет?.. Хитёр Семён, хитёр. Чисто сработать хотел. Меня под сканирование подвёл, Шармата — под моё убийство. Все следы бы замёл. Да обломалось ему со мной. Это он ещё завещания не видел. На какого-то Королёва Сергея Викторовича.
Хотя… Если решил Шармата убрать, завещание подделать — ему не проблема.
Вот чёрт. В себя приду, аннулирую эту бумажку сразу же. Потом новое напишу.
Радовало только одно: пока не вспомню то, что им нужно, я буду жить.
И это время надо использовать как можно эффективней.
Потому что жить хотелось ещё долго.
Перед капсулой я стоял, наверно, минут пять, не решаясь вернуться в собственное тело. Если там — кома, то, скорее всего, я ничего не буду ни слышать, ни видеть. А мне хотелось знать, что предпримет Семён дальше. Не оставит же он меня здесь, местному гению и другим работникам института на обозрение. Можно было бы проследить за ним, но отлучаться от капсулы я опасался. Точнее, опасался не найти своё тело по возвращении.
И не ошибся.
Довольно скоро двери лаборатории распахнулись, и четверо парней в белых халатах уверенно зашагали к капсуле. Командовал ими гений нейролингвистики. Я взлетел, наблюдая за действиями сверху. Парни сноровисто отсоединили часть приборов, оставив лишь те из них, которые поддерживали функцию жизнеобеспечения тела, и повезли капсулу к выходу. Я последовал за ними. Лететь вот так просто, по одному желанию, оказалось непривычно, но легко и приятно. Если бы не обстоятельства, я был бы счастлив.