Марина радовалась, что уговорила Николая поехать в Лужки. Он не хотел, собирался на Белое озеро. А Марине отчего-то втемяшилось: ему нужно на родину, в Лужки. Николай не показывался в Лужках много лет. Марина догадывалась из-за чего: жил безалаберно, развелся с первой женой, работа не шла, поехал к тетке, запьянствовал с каким-то соседом, наконец удрал, даже не сказавшись. Но теперь, говорила себе Марина, с тем, с прежним, покончено, он теперь совсем другой, и это сделала я, моя преданность и вера в него.
В восьмом часу племяш с женой спали в боковушке, а Пана побежала разносить почту.
— Здрасьте, Вера Петровна! — Пана уважительно поздоровалась с директоршей школы имени Портнягина, дородной женщиной в малиновом пальто и малиновой шляпе с бантом.
Вера Петровна учила Николая с пятого по седьмой класс. Мальчишка у нее дневал и ночевал. Знал, где ключ лежит от двери, книжки брал, какие хотел. По гроб будет Пана благодарна Колиной учительнице. Особо за тот год, когда у самой Паны жизнь загудела черт-те куда и Коля без присмотра вполне мог с толку сбиться. Вера Петровна с него глаз не спускала — уберегла. А после, когда его в ФЗО забрали? Кто за ним поехал, кто уговорил воспитателей отпустить Колю на экзамены в Саратов? Вера Петровна! Она в Лужки приехала из педучилища, девочка тощенькая, туфли чиненые, единственное платьишко синее с белым бантиком, при школе в чуланчике жила… А теперь! Директорша, депутат горсовета, большой человек.
— Племяш ко мне приехал, — Пана делилась своей радостью, зная, что порадует и Веру Петровну. — Не один, с женой.
— С женой? Так вы же рассказывали — он развелся.
— С той развелся уже давно, они плохо жили, из-за нее пить стал. Эта у него серьезная, заботливая. Вроде бы дружно живут.
— Что ж… — рассеянно отвечала Вера Петровна, как бы отвлекшись другой мыслью. — Очень рада за вашего племянника. За его молодую жену.
Слова насчет молодой жены смутили Пану. Конечно, Марина следит за собой, но видно — постарше возрастом, чем Коля.
По дороге в школу Вере Петровне вспомнилось, какой была когда-то Пана Щетинкина.
На родительские собрания прибегала впопыхах смазливая девчонка:
— Как тут мой Коля? — а у самой в голове совсем другое.
Отец Коли Щетинкина погиб на фронте, мать умерла через год. Осталось всего родни — Пана, младшая сестра отца, сама еще ребенок. Ей люди советовали: «Отдай мальчишку в детдом!» — но Пана ни в какую: «Крыша есть, картошка своя, проживем!» Она, конечно, старалась, школу бросила, пошла работать. Мальчик у нее ходил не хуже других: накормлен, умыт, на кино ему давала, на мороженое.