– Возможно.
Я назвал ему свое имя.
– Странное дело, – рассмеялся он. – У вас такая же фамилия, как и у меня. Впрочем, мы вряд ли приходимся друг другу родственниками.
– Скорее всего, вы правы, – не стал спорить я.
– Будь мы родственниками или знакомыми, я бы об этом помнил…
«Господи, – подумал я, – вот это как. Какая, в конце концов, разница между синдромом Альцгеймера и смертью? И в том и в другом случае ты ничего не помнишь. Память там уже не нужна».
Старик обратил внимание на мою задумчивость и почему-то заволновался. Взяв у меня мячик для гольфа, он опустил его в корзинку.
– Спасибо.
– Там есть еще один! – сказал я, вновь спустившись в канаву, и, смахнув слезы с глаз, добавил: – Стало быть, вы так сюда и ходите…
– Что значит «вы так сюда и ходите»?
– Это я себе, – ответил я. – В том смысле, что вас всегда можно здесь застать.
– Ну, это уж как повезет.
Он вновь удивленно уставился на мое лицо.
– Странное дело. Когда-то у меня был сын. Хороший такой мальчишка. Но потом он куда-то исчез. Никогда не мог понять, куда же это он запропастился.
Ничего удивительного, подумал я. Исчез не он, исчез ты. Так, должно быть, бывает, когда вы прощаетесь с людьми и они для вас исчезают, а на самом деле это вы поворачиваетесь и уходите, идете и исчезаете.
Солнце скрылось за горизонтом, и теперь мы шли в полумраке, которого не мог рассеять свет одинокого фонаря, стоявшего на противоположной стороне улицы. Я увидел еще один мячик, лежавший в нескольких футах от ног старика, и указал на него кивком головы.
– Вот и все, – сказал он, поднимая мячик. – И куда же вы теперь?
Я собрался с мыслями и, посмотрев вперед, произнес:
– В любом гольф-клубе имеется девятнадцатая лунка, так ведь?[17]
– Разумеется. Здесь тоже есть бар.
– Позвольте угостить вас стаканчиком вина.
– Очень мило с вашей стороны, – сказал он нерешительно. – Но, честно говоря, я не совсем…
– Всего один стаканчик. Он вам не повредит.
– Поздно уже. Мне пора идти.
– Куда? – спросил я и тут же пожалел о своем вопросе.
Старик отвел глаза, мучительно пытаясь найти правдоподобный ответ.
– Понимаете, – сказал он наконец, – дело в том…
– Пожалуйста, ничего не говорите. Я не должен был задавать вам этот вопрос.
– Ничего страшного. Мне действительно пора.
Он протянул мне руку на прощание и вдруг, крепко сжав мою руку и пристально глядя мне в глаза, воскликнул:
– Мы действительно знаем друг друга, правда?
– Да, – сказал я.
– Но где и когда мы встречались?
– С той поры прошло много-много лет.
Он так и не выпускал моей руки, он схватился за нее так, будто выпусти ее – и он упадет.