Уильям Лэттинг насторожился.
– Ты слышишь?
Они прислушались.
– Кажется, это старик плачет.
– Почему?
– Почему люди плачут? Наверное, ему плохо.
– Если он не уйдет до утра, – сказала жена, – нужно будет вызвать полицию.
Уильям Лэттинг отвернулся от окна, затушил сигарету и лег в постель, молча уставившись в потолок, на котором то появлялись, то исчезали тени.
– Нет, – сказал он наконец. – Полицию вызывать я не стану.
– Почему?
– Мне бы не хотелось. – Его голос упал почти до шепота. – Я просто не могу.
Они лежали, вслушиваясь в шум ветра и доносившийся невесть откуда плач. Уильям Лэттинг знал, что где-то там, на лужайке, борются среди жухлых заиндевевших листьев мальчишки.
Как ему хотелось поваляться в листве вместе с ними! Для этого ему достаточно было спуститься вниз и выйти на лужайку…
Вместо этого он повернулся на бок и до самого утра пролежал не смыкая глаз.
Все спали, когда на поле, принадлежавшем семье, появился враг.
В сорока милях от этого поля земля дрожала от взрывов. Два небольших государства воевали друг с другом не год и не два, но сейчас война почти что кончилась, обе стороны решили: ах, оставим эти глупости и снова станем людьми.
Тем не менее поздней ночью семья проснулась от знакомого воя и свиста падающей бомбы, все сели, испуганно держась друг за друга. Они услышали, как что-то тяжелое упало на их пшеничное поле.
И тишина.
Отец привстал и выговорил:
– Господи, почему же бомба не разорвалась? Прислушайтесь! Тик-тик! Вы слышите, как она тикает? Уж лучше бы она разорвала нас на миллион кусков, чем так! Тик-тик-тик!
– Ничего я не слышу. Лучше ляг и поспи, – сказала жена. – Бомбу ты сможешь поискать и завтра, тем более что она упала где-то в сторонке. Если она и взорвется, ну, может быть, картина свалится со стены.
– Нет-нет! Тогда она нас всех поубивает!
Отец набросил на себя халат и, выйдя на пшеничное поле, стал принюхиваться.
– Говорят, раскаленный металл издает сильный запах! Нам нужно отыскать ее, пока она не остыла! О боже, какое несчастье!
– Это ты о бомбе, папа? – спросил его младший сын Тони, который держал в руках электрический фонарик.
Отец покосился на фонарь.
– Это еще зачем?
– Я не хочу, чтобы ты споткнулся о бомбу.
– Да мой нос лучше, чем десять тысяч фонариков! – И прежде чем сын успел удрать, отец отобрал фонарик. – Ты слышал, как бабахнуло о землю? Наверное вырвало с корнем тысячу деревьев!
– Ну, одно дерево как раз стоит перед тобой, – сказал Тони.
Отец гневно завращал глазами.
– Ступай домой, простудишься!
– Сегодня тепло.
– Лето еще не кончилось! – подхватили другие дети, высыпав на поле.