Первым был Гай.
Я встретил его прогуливаясь однажды по кампусу. На нём были резиновые перчатки, а в руках он держал мензурку, полную прозрачной голубой жидкости, похожей на средство для мытья окон. Он сказал:
— Эй, выпей это!
— Что это? — ответил я, с подозрением глядя на него. Он протянул мне мензурку:
— Не знаю!
— Хорошо…
Это оказалось и наполовину не настолько плохо, как можно было бы подумать. Там содержалась водка, голубой кюрасао и что-то ещё, вероятно бывшее лаймовым соком. Или, возможно, ананасовым. Так или иначе, для таинственной голубой жидкости в мензурке, особенно поданной под видом средства для мытья стёкол, она была удивительно вкусна. Гай называл её «водочная промывка для глаз». Из этой встречи постепенно выросло деловое партнёрство, просуществовавшее много лет — до тех, пока его не разрушила взрывная волна завершения моих отношений с Целести.
И ещё была Руби.
Руби была прекрасна. У неё были длинные волнистые рыжие волосы, закручивавшиеся вокруг плеч подобно набегающей на берег океанской волне. Она была умна, своенравна, дружелюбна, добра и обаятельна. Как это обычно бывает, мы встретились в тот самый момент, когда я уже оставил мысль найти себе ещё девушку. Мы стали проводить вместе многие часы: гуляя вокруг кампуса, спускаясь к кромке воды или сидя в её комнате. Мы разговаривали обо всё, что с нами случалось от неудачных отношений до математики. Как обычно, у меня ушло изрядное время (почти два года) на то, чтоб заметить, что между нами возможно есть сексуальное притяжение.
Мы с Джейком по-прежнему были большими друзьями. Иногда он приезжал ко мне в Сарасоту на выходные. В один из этих приездов я познакомил его с Руби. В качестве новой вариации старой темы, она вскоре начала встречаться с ним.
Мне бы хотелось сказать, что все эти годы только обычное невежество мешало мне построить любовные отношения с Руби, но это было бы не искренне.
Я вырос в консервативной христианской традиции. Не думаю, что мои родители действительно принадлежали к евангелической церкви, но на равнинах Небраски выбор был не велик. У моего отца была расплывчатая идея, что мне следует получить какое-либо религиозное образование. Поэтому я еженедельно посещал воскресную школу, где сидел в чистой белой комнате, украшенной карандашными рисунками, изображавшими Христа и слушал, как добрая женщина рассказывала нам об адском пламени и вечном проклятии наших бессмертных душ. Потом давали печенье.
Когда вы вырастаете в консервативной религии, говорящей о геенне огненной, происходит что-то странное. Это трудно объяснить людям, у которых никогда не было такого опыта, приверженцами более прогрессивных религий и людям вовсе не религиозным. Это своего рода мысленное дзюдо, способ аккуратно отбрасывать со своего пути любую враждебную идею.