Три наихудших момента моей жизни случились в машинах.
Первые два… мы коснёмся их позже. Последний произошёл 28 мая 2004 года. Мы с моей женой Целести возвращались домой после нашего второго и последнего визита к семейному консультанту.
Однако, мы были не просто парой. Мы с Целести были давно женаты. Но также я встречался с Амбер, которая тогда жила с нами. Мы с Амбер были вместе уже около двух лет.
Во время всей встречи наш консультант слушал, как мы говорили об испытываемых нами сложностях. Я любил Амбер. Я любил Целести. Целести хотела поместить мои отношения с Амбер в определённые рамки. Они не помещались. Целести чувствовала в этом угрозу. Она была расстроена. Я защищался. «Амбер манипулирует им» — сказала она консультанту. «Она делает вид, что хочет вернуться к учёбе, потому что знает, что Франклину нравятся образованные женщины. Она не уважает превосходство наших отношений».
И Целести была права, по крайней мере частично. Не в том, что Амбер якобы делала вид, что хочет вернуться к учёбе. Но другая часть, о том, что отношения между Амбер и мной вышли за отведённые им пределы, это было правдой. Мы с Амбер строили не слишком безопасные и удобные отношения. Целести была напугана. «Почему ты не можешь просто встречаться с кем-то, не так серьёзно?» — спрашивала она. «Почему это не может быть просто секс? Почему оно должно так разрастаться?»
У нас в тот день были разные цели. Целести искала средство сделать мои отношения с Амбер безопасными, удобными и, в первую очередь, ограниченными. Я же был там потому, что Амбер открыла мои глаза. Я впервые начал понимать, что соглашения, заключённые мною с Целести, всё, что казалось ей необходимым для того чтоб чувствовать себя в безопасности при наличии у меня других партнёрш, всё это стоило очень дорого. И платить за это приходилось тем людям, которые любили меня.
Но я забегаю вперёд.
По пути с консультации домой, Целести была сердита и настроена обличительно. «Ничего, что говорит и делает Амбер, не является искренним. Она пытается заполучить тебя себе», — говорила она.
Мы остановились на светофоре. Целести повернулась и посмотрела на меня. «Ты сделаешь всё, что бы она ни сказала. У тебя совсем не осталось воли. Она обвела тебя вокруг пальца».
Я уставился на неё, открыв от удивления рот. Я не знал, что хуже: её мнение об Амбер или её мнение обо мне. Я спросил: «Ты действительно так думаешь?»
Она не ответила.
— Мне надо знать это. Ты действительно так считаешь? Что мной так легко манипулировать?
— Да, — ответила она. Зажёгся зелёный свет.