Но мысли о предстоящей расплате не могли его не тревожить. Самое главное, что ему теперь предстояло, — никоим образом не утратить лица в противостоянии Силверхиелму. Небольшая или даже приличная трёпка не лишила бы Эрика морального преимущества. Но понимал ли это свежеиспеченный префект? Какого рода УНИЖЕНИЕ он спланировал? Имелся ли у совета вариант мести вообще? Принцип «око за око, зуб за зуб» был маловероятен. Придя к власти на волне критики реалистов, буквально с первого дня получить такой облом… Впервые в истории Щернсберга. За чьей еще спиной могли более смеяться?
Силверхиелм не пришёл также и на обед. Школа уже бурлила от подробных сведений о подвиге Эрика. Он, конечно, отнекивался на словах, но подтверждал гипотезы выражением лица.
Скорей всего, после ужина ему предстояло держать ответ за свой ночной поступок. Ясно, мстители могут подождать до наступления темноты. А вот полезут ли в комнату, где можно нарваться на клюшку? Хотя почему нет, если двое недавних узников мыслили о дымных факелах со склада самообороны.
И потому надобно, полагал Эрик, спровоцировать столкновение сразу же после, а лучше во время вечерней трапезы. У всех на глазах. Он покажет зрителям, что не боится кулаков префекта. А завести Силверхиелма не составляло труда. Если бы он явился, конечно.
И Силверхиелм явился. Он уже сидел за столом, когда Эрик, как ни в чем не бывало, вступил в наполовину заполненный зал. По пути к своему месту он приостановился за спиной префекта и буквально кожей ощутил напряженную тишину зала.
Потом демонстративно и шумно втянул носом воздух.
«Странно, — сказал он. — По-моему, здесь пахнет дерьмом. Вам не кажется? — Этот вопрос был адресован публике. — Неужели ты не помылся как следует, Силверхиелм?»
Народ разразился приступом смеха. Большинство, видимо, просто не смогло удержаться, несмотря на опасность конфронтации с префектом. Кое-кто, осекаясь, прикрывал рот ладонями.
Силверхиелм вскочил и голосом, в котором сквозь истерические нотки проглядывало едва сдерживаемое желание расплакаться, закричал, что Эрик должен пойти, и сесть, и заткнуться, и что они, конечно, позаботятся об Эрике быстрее некуда.
«Ладно, успокойся, — ответил Эрик, — я просто подумал, что тебе стоило помыться получше, раз уж ты сидишь за столом и всё такое».
А потом он повернулся и пошёл, демонстративно принюхиваясь, по проходу между столами под аккомпанемент новых взрывов смеха.
Вопрос сейчас состоял в том, насколько далеко следовало зайти такой дорогой во время самой трапезы. Это означало каким-то образом сжечь все мосты за собой. Означало также, что ему уже во время следующей встречи в столовой, когда бы таковая ни случилась, требовалось продолжать в том же духе. Пока кто-то не сдастся первым. Сам-то он не собирался капитулировать. То есть для префекта не было возможности выиграть, какую бы грандиозную трёпку он ни устроил. Поэтому вперёд, и только вперёд.