Эрик снова попытался изобразить на лице что-то вроде улыбки, ища взглядом глаза Силверхиелма. Члены совета сидели молча. Двое из них, чьи места находились поблизости, рисовали узоры в своих блокнотах.
«Могу я идти сейчас?» — спросил Эрик.
«Ты наказываешься лишением четырёх суббот и воскресений за дерзкое поведение перед советом. А теперь исчезни отсюда и будь дьявольски осторожен в будущем».
«Да, да, да», — сказал Эрик с театральным вздохом и покинул комнату.
Когда он вышел в темноту перед школьным зданием, в воздухе кружились первые большие снежинки. Осенний семестр подходил к концу.
«Четвёртая часть на пути к свободе», — кажется, он не только подумал, но и произнес это вслух.
Чем же закончилось твое геройство, Эрик? Скоро две недели, как ты носишь эти страшные швы, и только сейчас тебя можно более или менее признать. Они не трогали тебя с тех пор. Но, пожалуй, потому лишь, что не успели зажить раны. Хотя вряд ли это может иметь значение для таких нелюдей. Тебя лишили выходных на несколько лет вперед. До самого окончания твоей учебы. Да, да, это помогло подогнать математику, химию, некоторые другие дисциплины. А что в «сухом остатке»? Всё равно никто не встал рядом. Кругом хотят, чтобы в Щернсберге всё оставалось по-прежнему. Даже реалисты. Понимаешь ты это? Монашеская ночь стала поражением для членов совета, но это никого не вдохновило. Так же как история твоих отношений с префектом. Ну да, она будет висеть у него как камень на шее, пока он здесь. Но, по-моему, большинство наших соучеников предпочло, чтобы именно с тобой случилось то, что ты сделал с Силверхиелмом. Всё получилось бы не менее смешно, но более правильно, если бы вы поменялись ролями. И когда этот изувер прилюдно бил тебя по лицу, вряд ли у тебя были искренние сторонники. Большинство лишь хотело видеть, сколько ударов ты выдержишь. Не спорю, картинка произвела впечатление. Все согласились, что ты круче, чем они могли подумать. И сегодня никому не придёт в голову затевать ссору с тобой. Никому из тех, кто не входит в совет. Но у тебя за спиной иногда крутят пальцем у виска. Вроде как показывая: этот парень малость не в своем уме. Если бы ты не был лучшим в классе после меня, они вообще могли заявить, что ты дурак. Так проще. Подобное объяснение твоих действий позволяет не воспринимать тебя всерьёз. Сейчас совсем немного осталось до рождественских каникул, потом весенний семестр, и тогда совет накинется на тебя с новой силой. Почему-то я в этом абсолютно убежден.
Понятно, что они будут наезжать на меня снова. Но, в отличие от тебя, все-таки не верю, что стану постоянным клиентом у травматолога. Это как раз то, чего ты не понимаешь. Меня оставили в покое, несмотря на все публичные заявления о дерьме Силверхиела, не только из-за швов на лице. Они еще и напуганы. Они просто обязаны бояться человека, который не сгибается и не падает. Ты же видел префекта. Он в конце концов полностью впал в отчаяние. И это из-за того, что испытал страх. Каждый из них сейчас ставит себя на место Силверхиелма. И думает: как далеко можно зайти, чтобы не попасть в аналогичную ситуацию. Они ведь не вправе забить меня насмерть, какой-то предел существует. Ну представь, мы с тобой попадаем на склад оружия в отряде самообороны. Берем оттуда пару автоматов, несколько ручных гранат и уничтожаем весь совет за одну ночь. Естественно, мы в состоянии это сделать, я имею в виду чисто технически. Но столь же естественно, что мы не сделаем. Ты понимаешь? Всегда есть граница, где разум побеждает чувства.