«Вам, четырёхклассникам и членам Совета, нравится бить нас, из реальной школы?»
Он сделал обязательную искусственную паузу.
«У вас есть сегодня ещё какие-то новые экзекуторы? Лучше парочка свежих членов совета. Прошу…»
Некоторое время Эрик, не мигая, смотрел на эту публику. Но долго стоять так он не мог. Затянув паузу, он практически вынудил бы выйти ещё двоих. От него требовалось вовремя уйти, тогда это сработало бы идеально.
Он досчитал про себя до десяти, стараясь сохранять угрожающую маску.
Потом повернулся с презрительной ухмылкой и покинул ристалище. Он слышал, как за его спиной тишина начала превращаться в гул.
По правой руке всё ещё текла кровь. И боль вокруг локтя все росла и развивалась. Там явно зияла достаточно глубокая рана. У парня, вероятно, рот оказался полуоткрытым, он, возможно, всё ещё стоял и ухмылялся, когда ему пришлось прощаться с зубами и верхней губой.
Затем скорым шагом проследовал в свою комнату, натянул плавки, взял полотенце и направился в бассейн. Там не было ни души. Естественно. Все обладатели права на вечернее плавание: члены совета, четырёхклассники и спортсмены школьной команды — ходили смотреть, как его будут избивать двое гимназистов, которые раньше никогда не встречали сопротивления.
Зелёная водная поверхность была совершенно неподвижной. Эрик стал на стартовую тумбу. С мизинца правой руки стекла капля крови — вниз, в чистую воду. И растворилась, исчезла в ней. Он задумчиво ощупал рану. Она оказалась достаточно глубокой, пожалуй, её требовалось зашивать. И, похоже, в ней что-то засело. Двумя пальцами он выковырял из раны маленький предмет и удивлённо посмотрел на него. Никакого сомнения: в его руке оказался почти целый передний зуб! Он подержал его на ладони несколько мгновений, потом выбросил в бассейн и смотрел, как костяшка, раскачиваясь, устремилась ко дну в чистой спокойной воде. Потом он с криком стартовал и проплыл первые двести метров в неистовом темпе.
Это напоминало плавание во Дворце спорта, где он спасался от жестокой действительности. Снова плавание не приносило никакой радости. Он понял, что просто устал.
Когда он вылез из воды и вытерся, локоть всё ещё кровоточил. Они ведь говорили, что медсестра принимает после каждой разборки в квадрате, он смог бы пойти к ней и проверить, что можно сделать. Рану требовалось зашить как можно быстрее, чтобы она не превратилась чёрт знает во что.
Сестра вела приём в том же здании, где находился бассейн, и у неё горел свет. Она, очевидно, ещё не отправила двух других пациентов в больницу. Следовало, пожалуй, пойти к ним и… да, объяснить. Не напрямую попросить прощения, но, пожалуй, объяснить.