– Дэниел Кливер! Ну конечно! Знаете, мы обожаем вашу передачу. Каждую неделю смотрели. Чего стоит выпуск, где вы с тайскими девушками в грязи валялись!
– Может, взглянем на ребенка? Если вас не затруднит, – произнесла я.
Неужто помешательство на селебрити проникло во все до единой сферы жизни?
– Боже! Нет, я должна немедленно рассказать нашим! – повизгивала доктор Роулингс. – Автограф дадите?
Она наконец положила датчик и стала оглядываться в поисках листка бумаги.
– О! Рецептурный бланк! Отлично! Напишите что-нибудь этакое.
У Дэниела глаз загорелся. Господи. Он что, пенис решил нарисовать в качестве автографа?
– А чем вы сейчас занимаетесь, Дэниел? Работаете над каким-нибудь сногсшибательным новым шоу?
– Нет, я пишу роман.
Дэниел черкнул что-то на рецептурном бланке.
– Супер! Наверно, эротический роман, а, Дэниел?
– Нет, вовсе нет. Это будет серьезное литературное произведение. Называется «Поэтика времени». Видите ли, мой роман представляет собой экзистенциальное исследование феномена, который…
– Конечно. Приступим, – отрезала доктор Роулингс, поразительно быстро заскучав от «Поэтики времени»; даже быстрее, чем я. Затем она покосилась на рецептурный бланк, захихикала. Долго не могла успокоиться.
– Ах, боже мой! Боже мой! – повторяла доктор Роулингс, вытирая слезы смеха, пытаясь мазать мне живот и одновременно производя странные движения ногой.
– Дин-дон! – сказал Дэниел. – Доктор Роулингс, не могли бы вы потом и мне то же самое сделать? Видите ли, в последнее время мне стал тесен ремень. Я всерьез опасаюсь, что нечто начало расти и у меня.
– Это твой пенис, Дэниел, – процедила я, а доктор Роулингс опять принялась хихикать.
– Ладно, хватит. Успокойтесь, Бриджит, прошу вас. Успокойтесь.
– Это вы МНЕ говорите?
– Тсс. Послушаем маленькое сердечко.
Она нажала какую-то кнопку, и мы услышали почти оглушительное биение сердца. Дэниел изменился в лице.
– Там все нормально, доктор? Грохочет, как Восточный экспресс.
– Все в ажуре. Сами посмотрите. Сюда, сюда, на экран. Видите? Это наша ручка! А это что у нас такое? А это у нас пенис!
Я резко подскочила.
– Какой еще пенис? Откуда у моей доченьки мог взяться пенис?
Почему-то я не сомневалась, что ношу под сердцем девочку. Материнская интуиция – вот как это называется.
– Да вы сами приглядитесь, Бриджит. Кстати, он, пенис, довольно-таки большой.
– Сынуля! Весь в меня, – промурлыкал Дэниел.
– Не хочу, чтоб внутри меня был большой пенис!
– Это что-то новенькое, Джонс. Раньше я за тобой такого не замечал… Смотри, смотри – он ручонками носишко чешет!