Оставив Тораку записку и кошелек с премией, Аллорет подхватила сверток с вещами (перебираясь сюда, она брала только самое необходимое) и, очертив в воздухе круг, прошептала заклинание на дишьяле. Тут же воздух заискрился ярким серебром, а в лицо дохнуло холодом. Сердце пропустило удар, и по телу словно пронесся разряд молнии.
Аллорет произнесла еще несколько слов и открыла глаза. Удовлетворенно хмыкнула. Так-так, родные покои в застое. Надо погонять горничную – та, видимо, и не заглядывала сюда, как хозяйка уехала. Ну-ну, лентяйка получит, что заслужила.
Свои покои во дворце она любила, да и обставляла персонально. Поэтому и к порядку относилась очень строго. За что среди прислуги и получила прозвище Кобра. Однако саму Аллорет это ни капли не смущало. Кобра – это хорошо. Особенно если амирская, из Астаильских песков. Они злые, большие и красивые. Некоторые народы кочевников им даже поклоняются.
Аллорет глянула в окно. Так-так, еще не поздний вечер, следовательно, можно наведаться к принцессе. Хелья, конечно, особа королевских кровей, но при этом без глупых заморочек и оголтелого рвения к соблюдению этикета. К тому же к Аллорет она очень хорошо относится.
В дверь вдруг осторожно постучали.
– Войдите, – разрешила Аллорет, задумчиво рассматривая себя в зеркале.
В покои заглянула камеристка, миловидная пухленькая блондинка в светло-коричневом платье. Внимательно посмотрела ореховыми глазами на чародейку.
– Добрый вечер, госпожа дранг Талларэ, – улыбнулась она.
– Доброго, Риота, – кивнула Аллорет и, чуть повернувшись, посмотрела на себя со спины. Недовольно поцокала языком. – Как думаешь, можно из меня сделать что-то приличное в кратчайшие сроки?
Камеристка хихикнула:
– Всенепременно!
Пожалуй, Риота Калас была единственной женщиной из прислуги, с которой можно было запросто поболтать, пошутить и в то же время быть спокойной, что твои маленькие секреты не узнает весь дворец.
Аллорет относилась к ней тепло и уважительно, а Риота платила верностью и старательностью.
– Тогда приступим, – распорядилась чародейка.
Впрочем, особо приступать было не к чему. Риота достала из шкафа лилово-сиреневое платье с плетеным фиолетовым поясом и украшения из аметистов. Поколдовав над прической своей госпожи, убрала волосы в элегантный узел, выпустила локон на шее. Немного взяв аймарийских румян, тронула щеки, придав Аллорет удивительно цветущий вид. Астаильские порошки подчеркнули глаза и сделали взгляд загадочным. Риота уже было разошлась еще что-то сделать с лицом своей госпожи, однако Аллорет отказалась. И так предостаточно.