Я отступила, не сводя с этой парочки обомлевшего взгляда.
– Кто это вас так…?
– Ты это нас так! – Подвинул меня домовой и с кряхтением шагнул в комнату. Следом, постанывая и держась одновременно за голову и зад, вошел Тихомир Петрович. Зыркнул опасливо на меня, с тоской на кровать, и остался стоять на месте.
– Ага! Ну-ка, признавайся, болезная, как ты нас умудрилась зашвырнуть аж к лешему на болото?
– Я?! – Судя по ощущениям глаза у меня вытаращились до предела. Домовой с подозрением покосился и дернул возмущенного Муза за рукав грязного халата.
– Ты поаккуратнее, товарищ интеллигент! Хорошо хоть из Лихомани не вышибла! Не говорю, что мы дольше бы добирались, вот только для нас не дело это – открыто выходить в мир Лукоморья…
– Э-э… – Сбавил обороты Муз, сопоставив масштабы возможного бедствия, и елейно улыбнулся. – Василисушка, девица-красавица, так ответь все же нам, непонятливым, как ты умудрилась, без заклинаний и всяких там магических прилад, перенести нас аж на тыщу верст отседова да еще и мордой в грязь засунуть?
Я даже заслушалась. И не поспоришь – Муз, самый, что ни на есть настоящий! Какими перлами сыплет…
– Чего?! – наконец опомнилась я, когда до меня дошел смысл вопроса. – Я? Вас? На тыщу верст? Не-е-е. Это вы что-то перепутали! Я просто отправила вас прогуляться, а вы и исчезли!
– А что ты при этом испытала? – С другой стороны ко мне подкатился домовой, подозрительно разглядывая меня снизу верх.
– Удовольствие! – не стала скрывать я. И тут с Музом случилась истерика.
– Удовольствие?! Я в болоте пузыри пускаю, потом еще час на волке трясусь, последнюю самогонку упырю пообещал за его платок-самолет, а она тут удовольствие испытывает! Не вину! Не сожаление! У-до-воль-стви-е!!!
– Ну, а что такого? – даже смутилась я. – Просто вы так орали, что у меня голова заболела. А когда исчезли – она прошла. Удовольствие в чистом виде!
– Видимо, далеко прошла… – напоследок буркнул Муз и с гневным хлопком исчез.
– Да что вы на меня ополчились-то? Что я сделала?! – обернулась я к домовому. Тот поспешно отпрыгнул и примирительно поднял руки.
– Ша! Тихо, девонька! Ты на него не серчай. Он у нас разнеженный в царских покоях, на самогонке. Просто не пойму никак, откуда у тебя такие силы взялись? Вот так, по желанию… Это только птицы-сестрицы могли, ну и… – Он осекся и махнул рукой. – Короче непонятно все это. Сила в тебе, конечно, пробудилась, но чтобы такая… Ладно. Пойду я. Покумекаю…
Он развернулся и заторопился к двери.
– Стоп! Василий, а как же обед? – спохватилась я. – Пока вас ждала, уже так проголодалась, что…