– Но чем же тогда объяснить, что вы потратили столько лет на ее поиски? Столько поисков без особой надежды на успех?
– Тут речь шла о более серьезных вещах. Находка капсулы инопланетян, это… у вас есть соответствующее выражение… Ах да: находка капсулы – это суперприз. Мы всегда были наготове, в своих исследованиях всегда чутко ловили любой намек, который указал бы, что она существует или существовала в прошлом. Но мы не все время…
– Вы упомянули об исследованиях. И какого же черта вы исследуете?
– Историю человечества, что же еще? Я полагал, вы и сами об этом догадались.
– Да где уж мне… Я-то думал, у вас шкафы ломятся от книг по истории и надо лишь прочитать их.
– Я же говорил, что от прошлого уцелело немногое. После ядерных войн огромная часть планеты откатывается назад, к варварству, а прошлое списывается в расход, и то немногое, что уцелело, отыскать становится очень трудно.
– Значит, ядерные войны были… А мы уж надеялись, что человечество до этого не дойдет. Не скажете ли…
– Нет. Не могу.
Мы присели на корточки и посмотрели на капсулу.
– Значит, вам она нужна?
Он кивнул.
– Если удастся ее извлечь в целости и сохранности, – уточнил я.
Капсула негромко, дружелюбно тикала.
– Держите, – распорядился я, протягивая ему фонарь и снимая с пояса геологический молоток. Чарльз принял фонарь и осветил капсулу, а я занялся осмотром скалы, потом сообщил: – Кажется, нам повезло. Прямо под капсулой проходит подошва пласта, начинается прослойка. Известняк – порода непредсказуемая. Порой ложится тонкими пластами, так что его можно расщеплять, как фанеру, а порой пласты настолько толстые, что только рубить.
Под ударами молотка нижняя прослойка легко крошилась; я перевернул молоток, чтобы воспользоваться заостренным его концом, и потюкал по шву.
– Дайте-ка кирку.
Размахнуться было негде, но мне удалось вогнать заостренный конец кирки глубоко в скалу. Шов разошелся, кусок камня отщепился и вывалился. Капсула открылась вдоль всего нижнего края, и освободить ее аккуратными ударами по скале проблемы не составляло. На вес этот восемнадцатидюймовый цилиндр оказался тяжелее, чем можно было предположить.
Чарльз положил фонарь на землю и нетерпеливо протянул руки.
– Ну-ну, не торопитесь, мы еще не договорились.
– Можете оставить себе седло.
– Оно и так у меня, и отдавать я его не собирался.
– Мы вам его починим, даже обменяем на новое. А заодно научим им пользоваться.
– Не годится, мне и здесь хорошо. Здешние нравы я знаю, а если отправляешься в другие времена, то, пожалуй, беды не оберешься. А вот если есть еще фотографии вроде Марафонской… Скажем, пару сотен снимков на избранные темы.