– А что, по-твоему, я должен сделать? Собраться и уйти?
Идти ему, кроме как к той девчонке, было некуда. Квартиру эту они купили лет пятнадцать назад – продали дом Анниной бабушки в ее родном поселке, взяли кредит и приобрели трехкомнатную здесь, в областном центре. Так что, если дело дойдет до дележа жилплощади, то разбираться придется долго – кому что причитается. Родители Игоря жили в соседней области, и больше никого из его родни здесь не было. Да и что сделали бы родственники в такой ситуации, с какими глазами к ним идти? Сам виноват, сам и разбирайся, ищи теперь, где жить.
Гнать мужа из дома Анна не собиралась. И даже не из страха, что он уйдет и не вернется, а просто потому, что не испытывала к нему ни ненависти, ни злости. Была просто обида, жуткая обида и чувство отвращения. Как же это было нечестно с его стороны – быть с другой женщиной и продолжать делить постель с нею! И еще чувство стыда, стыда перед детьми и родителями, да и перед знакомыми тоже. Анна никогда не делала свою семью образцово-показательной, она просто жила нормальной жизнью – со своими радостями и горестями, но никогда не делала их домашние дела предметом чьего либо обсуждения. Говорят про всех, и плохое и хорошее говорят, но теперь в их личную жизнь влезут чужие люди и станут копаться в их делах, перемывая кости всем и вся. Кто-то будет сочувствовать, кто-то осуждать его, ее или их обоих. Одни будут делать это за их спинами, но всегда найдется кто-то, кто выскажет все прямо в лицо, надеясь понаблюдать еще и за их эмоциями. А как сказать все это родителям? Для них это станет громом среди ясного неба. А дети? Как им все это объяснить?
– Ты хочешь, чтобы я ушел? – в его голосе послышались недобрые нотки.
– Я спросила тебя – ты сам чего хочешь? Вот прямо сейчас, здесь, что ты собираешься делать дальше? – Анна тоже заговорила резче. Он что же думает, что она станет его уговаривать? Может его еще похвалить за то, что он сделал?
– Да не знаю я! – В сердцах крикнул муж.
– Не шуми.
Они оба резко замолчали. И молчание это повисло надолго. Чувствуя, что пока они вряд ли к чему придут, Анна поднялась и пошла из кухни. Уже в дверях она приостановилась.
– Не знаю, как, но детям ты объясняй все сам. – Тихо, но твердо сказала она. Ответом ей стал тяжелый вздох за спиной.
Она прошла в комнату, села на диван. Игорь появился в дверях, потоптался на пороге.
– Ты думаешь, им надо сказать? – с сомнением спросил он.
Анна изумленно подняла брови.
– А, по-твоему, нет? Как ты себе все это представляешь? Будем жить, как прежде, и помалкивать?