Сам пуск прошел без видимых осложнений, в светлое время суток и ясную погоду, что случалось крайне редко. Удалось даже отснять так называемое «зависание», когда тело ракеты какое-то мгновение как бы парит над землей, словно та не желает выпускать его из дружеских объятий, а потом вдруг уступает напору безудержной мощи и без сожаления выталкивает строптивое дитя в свободный полет. Ажурный шлейф, который оставила ракета сегодня, с подачи Никиты превратился в пышную фату новобрачной и очень удачно был увенчан крестообразной диадемой ее прощальных огней. «Шеф останется доволен», – отметила Маша, снимая трубку звонившего за ее спиной телефона. На том конце провода звучала громкая музыка.
– Маня, как тебе картинка? – явно набивался на комплимент слегка хмельной оператор.
– Мастерство, как известно…
– …не пропьешь, – хвастливо промурчал он. – Официально сообщаю: я вне зоны досягаемости. Вполне возможно, дружественный визит затянется до утра. Какие есть пожелания?
– Не теряй лицо!
– И тебе не кашлять.
Никита был неисправим, что, впрочем, никак не сказывалось на результатах его работы: он ни разу не опоздал и не сорвал съемку.
Маша улыбнулась, вернула трубку на место и посмотрела на часы. Было поздно, а от мужа так и не появилось ни единой весточки. Андрей собирался прилететь еще утром, но за весь день они почему-то ни разу не пересеклись. Досаждать мужу звонками она не привыкла. С давних пор у них существовал уговор, что при деловом визите супруг выходит на связь только в случае крайней необходимости. Как офицерская жена со стажем, Маша научилась терпеливо ждать своего часа. Переживая, она тревожно металась по комнате, меряя шагами пространство от окна к двери и обратно, поочередно прислушиваясь то к звукам на улице, то к шуму в коридоре.
Андрей появился, как обычно, внезапно. Жена обняла его и прослезилась. Тополевский устало улыбнулся: «Все уже позади, просто было много работы. Ты же знаешь, как далеко площадка и сколько прибыло гостей. Вырваться невозможно. Кстати, тебе давно пора перестать волноваться: я умею за нас постоять».
Муж переоделся и направился в душ. Маша прислонилась к дверному косяку и проводила его нежным взглядом: уверенность Андрея действовала на нее убаюкивающе.
– Есть хочу! – выйдя из ванной, шутливо потребовал он.
– Все готово.
– Надеюсь, чай с «курарой»?
– Как обычно. С чего начнем?
– Стыдно признаться, – лукаво подмигнул Тополевский и, обхватив жену огромным полотенцем, притянул ее к себе. – С тебя!
– Сначала подкрепись, – смутилась недотрога.
– Звучит многообещающе, – игриво прищурился Андрей. – Не помню, говорил ли я сегодня…