Самонаводящиеся гранаты ринулись в помещение центра управления сразу отовсюду: снизу, сверху, сквозь двери и даже через развороченные переборки. Установленные в проходах мины сработали, частично проредив поток мчащихся снарядов, и заполненное дымовой завесой пространство вновь полыхнуло всепоглощающей вспышкой. Выставленное инженерами защитное поле поглотило основную силу удара и не выдержало, незримо лопаясь, подобно мыльному пузырю. Мощная взрывная волна выдавила дымовую завесу вместе с остатками переборок, и в лишившееся стен помещение ринулись группы захвата. Воздух вспорол ливень смертоносных зарядов, бьющих отовсюду, и ланд-капитан открыл огонь по имперским бойцам, стремительно обходящим его позицию в двунаправленном тактическом манёвре. Противнику не удалось запутать его своими действиями, но перевес в огневой мощи был на стороне имперцев. Искрящее размозжённой электроникой укрытие разнесло на раскалённые брызги, ланд-капитан получил попадание в грудь и мощным рывком экзоусилителей рванулся в сторону прежде, чем вражеский огонь пробил защитное поле скафандра. Прыжок удался, но группа захвата среагировала мгновенно, перенося на него огонь прямо в полёте. Внутренняя поверхность гермошлема вспыхнула индикацией отказа защитного поля, и пиратский офицер приземлился точно за рабочим местом управляющего. Его силуэт, оказавшись внутри поля преломления, защищающего инженерную команду и мобильный телепортатор, исчез, и имперские бойцы резко изменили направление атаки, устремляясь следом. В ту же секунду в углу, превратившемся в груду чадящих химическим дымом обломков, ожил станковый бластер, и длинная очередь захлестнула врагов потоком перевозбуждённых элементарных частиц. Двое имперцев рухнули на засыпанный мусором пол, остальные выставили силовые поля и ушли в глухую оборону.
Ланд-капитан, не поднимаясь, швырнул через рабочее место управляющего самонаводящуюся гранату. Кто-то из его десантников сделал то же самое, и оба снаряда ринулись к укрытым силовыми коконами имперским бойцам. Глухо ударили хлопки взрывов, подавленные системой шумопонижения, и центр управления утонул в пламенной вспышке. По крайней мере с передовой двойки силовые коконы удалось сбить, но станковый бластер не успел завершить дело. Имперцы, атаковавшие с тыла, сосредоточенным огнём разнесли стационарное орудие на кувыркающиеся в воздухе обломки, и группы захвата возобновили атаку. Ближайшего из противников ланд-капитан встретил выстрелом максимальной мощности, проминая лишившийся силовой защиты помятый грудной бронелист скафандра, и следующий заряд прожёг вражескую броню. Имперец споткнулся на бегу и упал под писк датчика уничтожения цели. Поле преломления не выдержало выброса энергии и отключилось, открывая ланд-капитана противнику. В пиратского офицера со всех сторон ударили имперские бластеры, и он максимально возможным ускорением ушёл вниз, за станину рабочего места управляющего. Потоки разогнанных частиц вспороли воздух над его головой, и вражеский огонь прекратился. Имперцы рванулись в обход одновременно с двух сторон, и ланд-капитан вновь отшвырнул от себя самонаводящуюся гранату. Ещё секунда, и они выйдут прямо на инженерную команду. Он вскочил на ноги, чтобы привлечь врагов к себе, одновременно запуская ещё одну гранату. Но на этот раз враги сожгли оба снаряда в воздухе, и в пиратского офицера ударили потоки зарядов. Его скафандр брызнул искрящими ошметками вперемешку с дымными потёками испаряющейся плоти и крови, и ланд-капитан ничком упал за станину. Кто-то из его десантников был ещё жив и длинной очередью перечеркнул сразу нескольких противников, вызывая на себя ответный огонь, и в эту секунду инженер-сержант проорал: