– Этого, как я понимаю, не произошло?
– Нет. Лишь один раз они пришли меня навестить – пьяные и обколотые – и набросились на меня с кулаками. Социальный педагог тут же прервал наше свидание. Больше я своих отца и мать не видела. Даже не имею понятия, живы они или уже умерли.
Итан накрыл своими ладонями ее руки, всем сердцем желая подобрать такие слова, чтобы передать свои чувства.
– Время шло, и однажды мне сказали, что есть хорошие новости: для нас найдена приемная семья. Но они могли усыновить лишь троих – Тома, Эдди и Филиппу. Я была для них слишком взрослой и слишком трудным ребенком. – Руби ненадолго замолчала, глядя в никуда, словно на миг перенеслась в прошлое и сейчас заново переживала те события. – Мне объяснили, что, если слишком долго подыскивать приемную семью для всех нас, может оказаться, что в конце концов никто так и не возьмет сразу четверых детей. И тогда Тома, Эдди и Филиппу, возможно, отдадут в разные семьи. Представители органов опеки пообещали, что я смогу видеться с братом и сестрами, но едва их отдали в приемную семью, оказалось, что я должна подождать, пока они не освоятся на новом месте. Тогда я решила взять инициативу в свои руки и, сбежав с уроков, поехала в школу, где учились Том, Эдди и Филиппа, потому что отчаянно хотела их увидеть. Когда у них закончились уроки, я увидела, как брат и сестры подбежали к какой-то женщине – наверное, их приемной матери. Она выглядела такой милой, а они казались такими счастливыми. Я там была лишней.
– О боже… – Что можно было на это сказать? Как избавить от боли, звучавшей в ее голосе? Итан сделал единственное, что мог – подвинул ближе свой стул. Может, Руби принесет немного утешения то, что кто-то есть рядом?
– Убедившись, что у Тома, Эдди и Филиппы все хорошо, я сказала своему социальному педагогу, что не хочу пока с ними видеться. Я написала им, что люблю их, но нам лучше какое-то время не встречаться. Я знала, что поступаю правильно – если бы я снова вошла в их жизнь, от этого было бы всем только хуже. Так что я решила просто радоваться тому, что брат и сестры счастливы. – Ее плечи поникли. – И я действительно очень рада за них. Хотя временами я очень по ним скучаю.
Одинокая слеза скатилась по ее щеке. Итан вытер ее большим пальцем и привлек Руби к себе:
– Поплачь. Это нормально. Станет легче.
Она прижалась к его груди и разрыдалась. Он шептал какие-то успокаивающие слова, не в силах вспомнить, когда в последний раз утешал кого-нибудь. После того как не стало Тани, он попытался обнять свою горюющую мать, но она оттолкнула его, и в ее глазах он прочел: «Лучше бы ты умер вместо нее». Трейси Кавершем до сих пор отказывалась наладить отношения со своим сыном, не принимала его знаков внимания и денег.